16.04.2021, siapress.ru
Легендарный рок-музыкант и экс-лидер группы «Агата Кристи» о тяжелом прошлом и беспросветном будущем
Кто из вас не слышал бессмертный хит «Как на войне» легендарной рок-группы «Агата Кристи»? Эту культовую композицию, вошедшую в список «100 лучших песен русского рока в XX века», написал, а потом и спел один из бывших фронтменов коллектива Глеб Самойлов. С тех пор прошло почти 30 лет, группы не стало, братские узы прерваны враждой, оппозиционные настроения музыканта увеличились пропорционально сокращению его личных доходов, а вместе с тем ушла в прошлое надежда на светлое будущее.
Какой он – темный принц русского рока? Об этом в откровенном интервью, которое Глеб Самойлов дал главному редактору «Нового Города» за полчаса до своего концерта в Сургуте.
Я не знаю, что такое юность
– «Агата Кристи» 30 лет назад и The Martixx сегодня: где у Глеба Самойлова больше рока, а где попсы?
– Понятия не имею. Могу сказать, где больше Глеба Самойлова – в «Матрице». Своим последним альбомом «Здравствуй» я раздал много долгов. Начиная с 17 лет я хотел, чтобы у меня была своя группа, но я оказался в «Агате Кристи». Первые годы существования The Martixx были воплощением той самой мечты. Но, к сожалению, как тогда, так и сейчас у меня не хватает бэкграунда: образования, знаний, опыта и, самое главное, юности – вот чего мне реально не хватает! Юность дана, как мне кажется – ведь мне ее не дали, и я могу лишь со стороны судить – для общения со сверстниками. Ведь чем интересна субкультура? – ты можешь расти в ней, вырастать из нее.
“А я сразу со школьной скамьи попал в группу, в окружение людей, которые были старше меня, у них были свои интересы, и это явно было не познавание мира или что-то в этом духе.”
Поэтому юности у меня не было. Это ужасно. У меня не сформирована привычка получать систематизированные знания. Мое образование – на уровне типичного выпускника средней школы, когда ты все знаешь «по верхушкам».
– Но это не помешало Вам стать по-настоящему успешным музыкантом.
– Это только случай и еще раз случай.
– Разве это не круто?
– Случай – это всегда круто. Человек может быть совершенно бесталантным, но везучим.
Мне, как Бутусову, орден от президента не нужен
– Вячеслав Бутусов в деловом костюме и с орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени на груди от Путина – это что?
– Это Слава Бутусов. Ой, простите, это Вячеслав Геннадьевич Бутусов.
– Хотели бы получить орден?
– Нет, за что? Я как Василий Теркин – так скажу: зачем мне орден? Я согласен на медаль.
– Владимир Шахрин, который топит за храм вместо сквера – это рок или попса?
– Серьезно? Это человек, который пел «Все мы грешны, и не надо перед образом стоять»? Очевидно, дело в возрасте.
“Рок – это не значит обязательно я против церквей и за кладбище или наоборот – против кладбища и за церкви, или за кладбище на церковной территории…”
Группа «Чайф» вообще уникальна тем, что они одни из первых наших рокеров, которые последовали за традицией, возникшей в Америке, стали петь так называемый христианский рок. Они в принципе первая рок-группа в России, которая запела не о том, какие они плохие, а о том, какие они хорошие. Это редкая вещь для рок-н-ролла.
Екатеринбуржца можно вычислить в толпе по выражению лица
– Что осталось в России от свердловского рока?
– Я вообще плохо знаю положение вещей что в рок-музыке, что в попсе современной. Пока мне это неинтересно.
– Но Вы же не будете отрицать, что какое-то время назад именно Свердловск был столицей рока…
– Не знаю, не согласен… а когда он был столицей рока? Я бы скорее назвал выходцев оттуда некой диаспорой. Щас большая часть, наверное, живет в Питере. Илья Кормильцев предпочитал жить в Москве, у него было свое издательство, пока его не отняли. «Агата» тоже в Москве. Слава Бутусов, если не ошибаюсь, родом из Красноярска. Егор Белкин – Верхняя Пышма, Настя Полева – Первоуральск.
– Вы из Асбеста…
– Да, но это все не Екатеринбург. Нужно понимать разницу между «около Екатеринбурга» и истинным екатеринбуржцем.
– Я училась и жила в Екатеринбурге, мне хорошо знаком этот город.
– А Вы помните, что главная особенность местных людей – чем они недовольнее, тем они круче. Это выбешивало всегда.
“Если даришь подарок, с кислом миной смотрят на него: «Ну че там?» – особенно женщины этим славились. Чем недовольнее морда, тем ты больше екатеринбуржец.”
– В общем, можно вычислить выходца из столицы Урала чисто по одному выражению лица.
– Не только. У меня говор до сих пор ярковыраженный уральский остался.
Я – пятая колонна
– Возможен ли ренессанс культурной революции наподобие той, что последовала после перестройки и открыла шлюзы многим культурным пластам, в том числе русскому року?
– Нужно просто новую перестройку провести и все будет хорошо. Все зависит от вас. Вы же властители дум. Вернее, opinion-makers. У нас теперь нельзя почему-то властитель дум говорить, но возник какой-то opinion-makers. Вот вы да – четвертая власть или же пятая колонна. Смотря, как показать.
“Хотя, пятая колонна – это я. Национал-предатель. То я был фашистом – про Гитлера пел, потом резко стал украинским фашистом.”
А теперь вообще непонятно кто – пятая колонна.
Не понимаю, как «Агата Кристи» выжила во время голодной перестройки
– Опишите отличие публики 90-х от публики 2010-х?
– Нам досталось тяжелое время. Первая половина 90-х – абсолютная нищета, на нас поставили крест, но мы продолжали заниматься музыкой. Было крайне тяжело, потому что мы не успели стать суперзвездами в конце 80-х. Как думаете, какая публика приходила нас слушать?
– Но вы с лихвой оторвались за это в середине 90-х.
– Знаете, прожить четыре года впроголодь – это очень долго.
“Многие рок-музыканты, начиная с 1991 года ушли, сгинули. Их просто били. Кто занимался бизнесом в Екатеринбурге, прекрасно знает, что это такое.”
Слава богу, я не имел бизнеса, как и «Агата». Не понятно, как мы выжили. У меня ведь даже второй профессии никогда не было, я не умел ничего. Все, что я имел – корочки демонстратора на советских аппаратах «Радуга» и «Украина».
– Щас это, конечно, не очень актуально…
– (смеётся) Это уже тогда было неактуально. То есть образования у меня вообще нет никакого, не считая школу. Когда знаешь все, но вот настолечко.
– Я Вам открою секрет: журналисты тоже знают всего по чуть-чуть… Если они не углубляются в одно направление или не получают еще одно профильное образование.
– Творческие натуры, одним словом. Вот знаете, есть все-таки области знаний, где этого «чуть-чуть» хватает сполна, достаточно понять принципы. Например, диамат.
“Помните, в десятых классах мы проходили обществоведение? Своеобразный подготовительный курс к изучению философии марксизм-ленинизма. Вот там я был отличником! – просто понял логику.”
Почему марксизм стал так популярен в России? Потому что, даже не умея запоминать цифры, графики и т.д., ты можешь понять, что лежит в его основе. И опираясь на элементарную логику отвечаешь на вопросы учителя. Единственное, я выбрасывал из своих речей фразу «и тогда большевики приняли единственное верное решение…», которой сопровождался каждый поворотный момент в истории СССР. Пройдя этот курс, можно стать неплохим конспирологом, я могу придумать любую конспирологическую теорию и обосновать ее.
– Ну вот, а Вы переживаете, что у Вас нет профессии, что останетесь без работы.
– Ну да, сегодня такое направление деятельности очень востребовано. Но в этой сфере таааакие люди работают, куда мне с ними соревноваться.
Плачу за квартиру деньгами, которые переводят на карту посторонние люди
– Глеб, Вы зарабатываете больше, чем 25 лет назад?
– Я тогда не зарабатывал вообще. 2020 год прошел ужасно тяжело. Сейчас только как-то выправляем ситуацию, хотя бы концерты начались. Скажу больше, когда все возможные способы заработать деньги были исчерпаны, директорат предложил мне то, на что раньше я бы не согласился. Я и на этот раз не сразу сказал да, для виду поломался немного…
“В итоге на нашем сообществе во «ВКонтакте» разместили информацию с номером моей банковской карты. И кто сколько мог – перечислял деньги.”
– Серьезно?
– Да. Жить ведь как-то надо, платить за съемную квартиру…
– И много денег перевели?
– Ну, например, я до сих пор могу платить за квартиру каждый месяц, не влезая особо в долги.
– Вот видите, тот самый случай, та слава помогла в этот сложный период…
– Просто у нас честная профессия: сколько напел, столько съел.
– Мне кажется, Вы преуменьшаете свою значимость для любителей русского рока. Не думаю, что выложи я свои банковские реквизиты, люди тут же ринулись бы переводить мне деньги.
– Ну… может я просто на сегодняшний день значительно старше? По крайней мере выгляжу (смеется). Нет, не так. Я в этом мире более давно!
– Вам 50 – это разве так много?
– Учитывая, что юность пропущена, мы с Вами где-то рядом.
– Но сегодня уже комфортно себя чувствуете. Хватает на жизнь?
– Нет, конечно, нет. Меня обломала вся эта история с локдауном. Группа потеряла многих людей. Последняя наша потеря – Стася, ушедшая без объяснения причин. Из-за отсутствия денег прежде всего, я думаю. Во-вторых,
“если у меня сначала были еще какие-то надежды делать параллельные сольные проекты, которые я воплощу на сцене, то теперь с наступлением «конца света» все надежды рухнули.”
А тогда, несколько лет назад, мне казалось, что я все смогу, справлюсь…
– Неужели у Вас не было никаких сбережений?
– Да ну что вы, какие сбережения!? Я всегда жил сегодняшним днем. Если кому-то нужна была помощь, и я имел возможность ее оказать, у меня были деньги, то я всегда это делал.
“Помогал в основном людям, которым уже может быть надо было прекратить помогать… Я перестал помогать только тогда, когда мне уже надо было помогать…”
Раз люди не отвернулись, значит кому-то что-то хорошее в жизни принес, доброе. Не обязательно сейчас. Но ни в коем случае не надо думать, что я тогда вкладывал в это смысл, что однажды придут на помощь мне. Нет, я никогда не рассчитывал на это. Эти вещи идут от души. Мне помогли по-разному: кто-то 10 рублей переведет, кто-то 100, кто-то 10 тысяч.
– Пандемия все-таки когда-то закончится. Жизнь должна вернуться в прежнее русло.
– Ну да, кончено, щас. Я не верю в это. Мир, который мы знали, он закончился и что будет дальше, мы не можем загадывать и даже предполагать.
Вы идиоты?
– Как-то наткнулась на одно Ваше интервью 15-летней давности. Там Вы достаточно резко отвечаете на вопрос журналиста, что о политике Вы не говорите – таков уговор с братом. «Агата» в прошлом, сейчас более свободны в суждениях?
– У нас в принципе изначально были разные взгляды с Вадимом. Потом он стал зависим от Кремля. И организовал центр при поддержке кремлевской. А я, извините, всегда был оппозиционером, как только родился.
– Некоторые считают, что Навальный должен сидеть в тюрьме…
– Вы идиоты? Те, кто это говорит.
В течение последнего года случилось два четких водораздела.
Сначала я не знал, как отношусь к Навальному – были сомнения спойлер или не спойлер он. Лукашенко вызывал смешанные чувства, поскольку я знал белорусов, общался с ними, и они были на стороне правительства, отмечали, например «зато у нас пенсии хорошие» и так далее.
“Но то, что сделали сначала с одним, и что сделал другой – это вещи, по которым можно мерить человека.”
Вот две вещи. Навального убивали? Да, убивали. Лукашенко убийца: да убийца. Все.
Моя карьера закончилась. Осознаю это с ужасом
– Есть у Вас мечта, после которой, например, можно было бы со спокойной душой завязать с карьерой музыканта?
– Сейчас у меня есть только ужас от того, что я ее уже закончил. В силу объективных причин. Нет спроса на то, чтобы я продолжал свое развитие. Очень малое число людей даже в нашем коллективе интересуется моими параллельными делами (смеется). Даже когда напрямую просишь кого-то из друзей, или тех, чье мнение ты уважаешь, послушать мое творчество, то соглашаются на это единицы.
“А мечта есть – открыть в себе что-то новенькое и интересное. Она у меня уже сбывалась, когда я ушел из «Агаты», когда создавал «Матрицу»… Но это всегда быстро проходит. Тут работает принцип наркомана – чтобы быть наплаву, нужно каждый раз увеличивать дозу, ты должен все время находиться в этом состоянии.”
А постоянно в нем находиться можно только будучи востребованным. А мое время ушло.
– Может не стоит ставить на себе крест?
– Не верю. Вам верю, и в вас, а сам в себя – нет.
Светлана Могилдан, фото И. Швец
