Теперь иду я из казармы в кризах, в кирзах, в башмаках; с мышьяком в зубах, с книжками подмышками, с кинжалами в
щиколотках, рёбрах и лодыжках, с щелкунчиком меж ног и с грецкими орехами в карманах. Ступаю через эстрады стюардом я по
автострадам; иду через мосты я мастаком по мостовым; иду магистром я по магистралям; троллем с триппером наперевес, -
триллером шагаю; ансамблем через ассамблеи я иду! С беззубым, безглазым, безликим лицом по мира улицам. Стадом, ордой
зубров по зёбрам. Спектром света сквозь голые, холодные проспекты. Иду я диким табуном кабанов, иду по скользким
автобанам; шагаю в омут с головой, пешком в припрыжку в глухую пропасть окунем я окунаюсь, где в самой чёрной дыре, -
самое чёрное, глухонемое солнце ухмылялось, где ликование мгновенья каждого, в котором в последний раз свой взрывается
заря, и вспышкой света затмевает мир.
Галактика ослепла! Галактика погрязла в черном дыме и огне, в яркой зарнице мирозданья.
Мерцанье звезд. Вселенной трепет!
