Нас закрыли в клетке общей, мы ордой толчёмся по ногам соседей, не желая уступить… Нас заперли на сто замков, связав запястья каждого, тугим-тугим узлом. И замотали в удела… Связали тряпкою глаза… И мы, как стадо… движемся на тот единый лишь источник света. К щёлке, что мелькает в потолке… от уровня земли на метров восемь где-то.
Вскинем головы ордой, на первый голос ранней Птицы, для которой собрались мы, в общем-то; безмолвно слушать пение, с дали...
Пробудит песня в стаде - стаю… Овцы сменят белый мех на серую ободранную шерсть. Копыта сменятся на когти… И под сегодняшнее пение начнут друг друга торопливо жадно есть…
Но как пропела песня Птицы - тех, кто восторгался б - нет. Под Птицей пустота настала… красная овечья шерсть волчьими клыками рвана… Месиво ковром… и я. На Птицу жестом указала, чтоб сказать, что я не буду, не была, не есть одна из общей серой стаи.
С ними ты, а я с тобой… они с тобой, а я не с ними. Парадокса крепки сети. Но я буду за тобой смотреть из своей личной клети.
Мы – плененные звери
Голосим, как умеем
Глухо заперты двери,
Мы открыть их не смеем…
Ф. Сологуб