ПИСАНИНА

[@NNN]

В последнее время посещает меня страшная мысль, что мы живем здесь все в пустую, и не просто это мое обычное сожаление, а трагический итог всех моих разммышлений!!! Если задумываться об этом каждый день, можно сойти с ума...но с другой стороны, как можно не думать об этом? Я не могу работать ни на одном месте хотябы пол года... за лето я сменила фирм десять...и все из-за одной навязчивой идеи, что мы все бесполезно проживаем свою жизнь......моя работа тупа, несмотря на видимость творчества.......
Меня подбили снова писать, но я по-началу боялась...в последний раз я чо-то черикала в 17 лет....
В конце-концов я не выдержала...и вот вам, на усмотрение... все по тому же поводу, о бессмысленности нашего бытия...
это только начало, (3 листа А4 формата), здесь не виден еще смысл, но изложен, через Александру мой довыд.
Хотелось бы знать, кто чего думает по этому поводу. Может быть это действительно, пустая болтовня....

(ДЛЯ ТЕХ, У КОГО ЕСТЬ ТЕРПЕНИЕ):

Надежда умирает последней

– Я не могу ничего сделать! Совершенно ничего!.. Я не умею больше чувствовать, ощущать, дышать…– со слезами и болью выпалила Алекс и резко отвернулась к окну, пряча от меня свои горячие слезы.
Иногда мне даже кажется, – продолжила она, – что мне это уже и не к чему… что-либо ощущать… видеть по-другому… Радость и боль творчества, как будто бы больше не трогают меня, и только иногда, когда я засыпаю на Яву и сплю слишком долго, заносной дают о себе знать.
– Засыпаешь на Яву? – переспросил я, не понимая, о чем она говорит.
– Да, – отозвалась Алекс, – в моменты моего духовного усыпления…
Заметив на моем лице легкую иронию, она замолчала. Я немного прокашлялся и раз-вел руками, как бы предолгая ей закончить свою мысль.
– Я думала ты меня поймешь… Мы слишком много спим, бодрствуя, неужели ты этого не замечаешь? Не хотим видеть и понимать элементарных вещей! Столько времени тратим на абсурдные вещи и действия полагая на это всю свою жизнь… всю свою корот-кую и непонятную жизнь… Каждое утро я встаю, пью чай и выхожу на улицу… Многие люди каждое утро встают рано утром, пьют чай и выходят на улицу. Идут очень быстро… спешат на работу. Идут по залитой солнцем дороге, по асфальту, хранящему под собой гербарий цветов… по извилистым тропам, дорожкам, переходя железные рельсы, кана-вы…идут зарабатывать деньги… И самое страшное, что каждый идущий имеет свои пе-сочные часы. Они безудержно спешат, неумолимо несутся вместе с человеком сквозь про-странство, напоминая о том, что они важнее любого предмета на этой земле. Мои часы показывают смехотворность всех моих планов на будущее…
Александра слегка усмехнулась и опустив голову, добавила, – я тебя, наверное, дос-тала… – я тут же оживился от ее досадных слов и запротестовал, – Нет! Все нормально!, - и уже от этого высказывания мне самому стало понятно, что я ничего не понял, и стара-юсь сделать вид, что все замечательно. На самом же деле, я думал про себя, что все писа-тели изображают из себя каких-то измученных героев сего века. Делают из ничего – про-блему, потом мучаются этой проблемой, и в конце-концов ни к чему не приходят. По-смотрев на Алекс, я, однако заметил: – Вы здорово выглядите, когда расстроены. – Алекс удивленно посмотрела на меня, и махнула рукой, – Вы, в самом деле, непредсказуемый человек. Вестников мне много рассказывал о вас, и вы мне представились весьма интерес-ным собеседником… – Алекс запнулась и снова посмотрела в окно. Мне показалось, что я ее чем-то обидел. Она смотрела куда-то в даль, но было совершенно очевидно, что она смотрит в себя, и напряженно о чем-то думает. Я поймал себя на мысли, что в принципе пообщаться с бывшей писательницей, мне было весьма увлекательно. Пусть и бесполезно. «Бывшей писательницей»… почему-то именно так ее называли здесь, в среде литератур-ного круга, куда я собственно и был приглашен моим старым другом Вестниковым. Уже более двух часов я бродил по незнакомому мне клубу, в поисках своего друга. Со мной мало разговаривали, да и вообще, почти не замечали, видимо от того, что попросту не знали. Я оказался в этом месте, как это часто бывает, совершенно случайно. Честно гово-ря, мне никогда бы и в голову не пришло, явиться сюда, ели бы не мой давний друг поэт и публицист, настоящего имени которого, как выяснилось, здесь даже не знают.
– О чем ты задумался? – спросила Алекс и я заметил что ее настроение изменилось в лучшую сторону.
– Да не о чем, – ответил сухо я, – просто ты такая…
– Какая?
– Наивная… Ты думаешь не о том, о чем следует думать.
– А о чем следует думать?
Я поднял брови и улыбнулся, – да о чем хочешь: о каком ни будь своем деле, о цели в жизни. Ты словно стоишь на одном месте и сетуешь, как плохо на свете жить… а надо действовать! Некогда плакать, жить надо! У тебя сплошная депрессия!
– Согласна. Только ты скажи, неужели это стоит того? Наше время, которое мы на земле проживаем, мы растрачиваем на работу… и не везде она приносит пользу! Прекрас-но, если твоя работа связанна с твоим талантом, гармонирует с твоей душой, но как часто бывает наоборот! Человек столько времени тратит на пустоту! Что он делает?.. Чем ты занимаешься?
Я не был готов к этому вопросу. Дело в том, что я вообще ничем конкретным не за-нимался. Много лет я потратил на изучение и практику профессии, которую впоследствии возненавидел. Бросив свое поприще в сфере экономики, я много раз пытался заняться му-зыкой, но прожить на деньги, которые мне выплачивали частные предприятия, было крайне тяжело. Музыкальные азы я получил благодаря одному моему хорошему другу, работающему в музыкальной школе. Вскоре я начал писать. Проблема состояла только в том, что направление в музыке я выбрал классическое, нежели требуемое от меня совре-менным бизнесом. Много раз меня упрашивали перейти на ритмичный лад, или стать, по крайней мере, ди-джеем, но я категорически отказывался, за что и оставался не признан-ным среди современных музыкантов. Иногда мне удавалось выступать на вечерних кон-цертах, играя на фортепиано, но этого было мало. Я хотел играть свои произведения. Са-дясь за огромный синтезатор, я утопал в сфере эмоций и незабываемых переживаний. По-рой мне казалось, что только музыка может выплеснуть из меня все мои страдания. Часто я замечал, что после написания, какого нибудь произведения, и вложив в него всю свою душу, я приходил в полное умиротворение и спокойствие. Это было единственным спасе-нием, может быть, от самого себя.
– Извините, что лезу не в свое дело, – сказала Александра, заметив, как долго я мол-чу, оставив ее вопрос без ответа.
– Я…я… задумался… Чем я занимаюсь?.. Я работаю три раза в неделю… изготавли-ваю эксклюзивные вещицы.
Алекс рассмеялась, – действительно? И что же это за вещицы?
– Ну, если вы видели кода нибудь… такие сундучки декоративные, подставки для всевозможных предметов, различные украшения для интерьера…в основном миниатюр-ные «погремушки», как мы их называем.
– Вам нравится? – спросила Алекс и загадочно улыбнулась.
Я понял, что она уже заранее знает ответ. Даже если учесть, что я выполнял творче-скую работу, смысла я в ней никакого не видел. От этой мысли мне становилось не по се-бе, но я старался всячески отгонять от себя подобные рассуждения. Алекс по-прежнему улыбалась. Она ждала, когда я признаю, что она в чем-то права, но я упрямо молчал. Не-ожиданно я услышал знакомый голос и обернулся. Передо мной возник согнутый «в три погибели» Вестников, громко читающий свои новые стихи. Как я догадался, они были посвящены какой-то молодой партии, недавно образовавшейся в российской политики. Когда Вестников закончил, по мне прокатилась небольшая волна разочарования, но шум хлопающих ладош, отвлек меня от моих печальных мыслей.
– Ба! Кого я вижу! Игорь! Пришел таки! – по-театральному воскликнул Вестников и направился в мою сторону. Я одобрительно кивнул. Мне не терпелось поговорить со сво-им другом, которого я не видел уже пять лет. – Эх, совсем не изменился! – продолжал кричать Вестников, не смотря на то, что уже стоял ко мне вплотную. – Я так рад! Ну, рас-сказывай, как дела? Где остановился? Чем занимаешься? – Я сел вместе с другом на диван и не заметил, как уже держал в руках бокал белого вина. – Пей, сегодня у меня праздник! Встреча давнего друга! – Я немного отхлебнул и не знал с чего начать. Обернувшись в сторону Алекс, я увидел, что она куда-то исчезла. Меня объяло непонятное беспокойство, и я приписал это волнению в связи со встречей друга. – Это очень хорошее вино, – про-должал Вестников, – я его привез из Франции.
Странно, но увидев своего друга, я как будто не был удовлетворен. Мне на минуту показалось, что я даже ошибся, что предо мной совершенно другой человек, но присмот-ревшись, я все же убедился, что это, тот самый Сашка из Ростова, ныне – большой чело-век среди «своих» Вестников. – Ты так изменился…– неуверенно сказал я, и Вестников тут же расхохотался. – Так уж сколько лет прошло! Мне уже ровно тридцать! Хотя ощу-щаю себя на двадцать…еще бы за девками побегал!.. дурака повалял.
Кто-то влез в наш разговор и Вестников начал долго о чем-то договариваться. Каза-лось, он, как и все здесь присутствующие, перестал меня замечать. В голове у меня как-то странно помутилось, и я глянул на хрустальный бокал. Вина уже не было. Следовательно, я его выпил. Странно только, почему так сильно оно подействовало. Не мог же я опьянеть от одного бокала вина?.. Это не алкоголь, это усталость, подумал я и закрыл глаза. В вис-ках сильно стучало. Возник нарастающий приступ тошноты. На мгновение мне показа-лось, что я буквально горю, начиная с головы. Я силился понять, что со мной происходит. Резкий жар заставил меня вскочить на ноги, и я направился в глубь пестрой толпы. Люди во круг раздражали и я вылетел на улицу в тихий, таинственный сад. Немного отдышав-шись, я по не многу начал приходить в себя. Почему-то именно сейчас, совершенно не-ожиданно для себя, мне вдруг захотелось увидеть Алекс. Но я уже не знал, где ее искать. Мне казалось, что наш разговор был не закончен. Или быть может, я должен был сказать ей о чем-то важном? Оглянувшись на болтающую толпу гостей, жужжащую как пчелы так громко, что было слышно даже сквозь толстые стекла высоких окон, я отправился вперед, в поисках одинокой лавочки. Мне было по-прежнему плохо. Вскоре я заметил какую-то темную фигуру сидящую на скамье возле большого озера. Тень деревьев не давала мне рассмотреть лица, но я уже в глубине души чувствовал кто это. Какая-то безумная радость вывела меня из равновесия, и мне стало трудно дышать. «Действительно, схожу с ума!», подумал я, и пошатнувшись, пошел прямо к фигуре. Подойдя очень близко, я понял, что не ошибся, это действительно была Алекс. Заметив меня, она продолжала молчать, а я стоять возле нее.
– Надоело душное помещение? – наконец спросила она.
– Да, – коротко ответил я. Мне было так хорошо, что я не хотел разговаривать. Еще минуту назад, я думал, какие вопросы бы задал ей, а сейчас понимаю, что не могу выгово-рить и слова. Когда начинал дуть ветер и ветви деревьев расходились, луна попадала на лицо Алекс, и было видно, как она спокойно улыбается.
– Вестников мне о тебе много рассказывал, но честно говоря, я его не пойму. Вроде бы он искренне к тебе относится… и все же... – Алекс вопросительно посмотрела на меня, предполагая, что я выскажусь по этому поводу, но я ничего не ответил.
– Так что же составляет твой смысл в этом несчастном мире? – спросила Алекс.
– Я ищу свой путь, – после долгого молчания ответил я и посмотрел на Александру. Было трудно увидеть ее глаза. Темнота поглощала все на своем пути. И кроме ночи, я ни-чего не увидел в ее лице.
– Значит ты на правильном пути, – сказала почти шепотом Алекс и бросила малень-кий камешек в черную как уголь воду, – Я тоже ищу свой путь, – добавила она, и голос ее растворился в плеске воды. Казалось, это не она прошептала, а черное озеро…

[@Savage AliSa]

имхо тема для НТ

[@пионер]

ну что картинка большая.это да.