Рассказы и прочее

[@Наталья]

Алая роза
сказка

… и твоя живая кровь перельется в
мои жилы и станет моей кровью.

Но Любовь дороже Жизни
О.Уайльд

В маленьком домике особняком ото всех людей жила девушка. Ее домик был крохотный, и сад перед домом был тоже очень малень-ким.
Однажды, в прекрасную весну, в прекрасное серебристое утро в ее крохотном саду, где были в основном полевые цветы. Где были и ромашки, и фиалки, и лютики, и васильки, расцвела прекрасная пунцовая роза. Роза эта была настолько прекрасной, красивой, таких ни-кто никогда не видал, что девушка тут же влюбилась в нее. Она ее поразила, эта роза. Она была алая-алая, красная-красная, пурпурная-пурпурная, багровая-багровая, кровавая, да, она была как бы цвета но не запекшейся крови. Такого насыщенного и прекрасного цвета никто не видал.
И каким-то невероятным образом в сердце девушки соткалась легенда. Ей вдруг представилось, что когда-то у нее был любимый, которого она никогда в жизни не видала, и что ее возлюбленный умер и покоится как раз под тем местом, где растет тот розовый куст, и цветет единственная алая роза. Она думала, что теперь в этой розе весь ее любимый, что она расцвела из его крови, из сердца его, что вся его кровь в этой розе, любовь его в этой розе. И она безумно верила в собой же придуманную сказку, безумно любила его, его, кого неизвестно, и любила, о, глупости, цветок.
И вставая утром она тут же бежала к окну и смотрела на розу, будто здороваясь со своим любимым, и на протяжении дня она любила гулять в своем маленьком садике, она уделяла внимание всем цветам, все цветы ее любили, Анютины глазки всегда смотрели ей вслед, провожали взглядом васильки и лютики, когда она проходила по садику, все цветы ей радовались, и она радовалась всем, и ни один цветочек не ревновал ее к ее прекрасной розе, чтобы она ни делала, она возвращалась к пунцовой розе, боясь, что ее кто-нибудь сорвет, ведь она была такой красивой. Она любила читать, сидя в кресле воз-ле большого окна, выходящего на садик, она читала сказки, и иногда отрывалась от чтения, чтобы взглянуть на свою прекрасную розу.
Частенько она сидела в саду напротив розы, облокотившись на свой домик, смотрела на розу, на небо, и засиживалась дотемна. Она говорила со своим любимым.
– Ты прекрасен. Твои глаза голубые, светлые-светлые, твои волосы темны, а губы бледны как лепестки самых светлых розовых роз, серебристый лик луны обращен на тебя, все смотрят только на тебя и любуются тобой, ты прекрасен. Луна ласкает и освещает тебя своими серебристыми лучами, и глаза твои сверкают, весь лик твой озарен светом. А звезды будто с удивлением и безмерным любопытством смотрят на тебя, откуда ты такой, ты такой прекрасный. Твое сердце доброе-доброе, светлое-светлое, ты непорочен как младенец и чист как слеза ребенка. Я люблю тебя, милый мой. Скажи мне, встретимся ли мы когда-нибудь, или эта роза – твоя кровь, твоя любовь есть тоже в ней, как символ того, что ты был когда-то? Что бы мне сделать, чтоб тебя разбудить? Чтобы найти тебя?
Так, с упоением она могла говорить долго.
И ложась спать, она говорила розе: «спокойной ночи» и не могла уснуть, если перед сном не взглянет на нее.
До этой девушки никому не было дела, а теперь, когда кто-то проходил возле ее домика, а это было редко, ведь она жила вдалеке от города на краю леса, все любовались ее розой и спрашивали, что за чудесный садовник, который смог вырастить такую розу, она боялась, что розе может грозить беда, она не доверяла людям, и поэтому увидев путника, остановившегося возле ее садика, она тут же выбега-ла из домика и старалась мягко, не грубя сказать, что роза эта прекрасна, и будет так же прекрасно, если ее никто не тронет. Порой она пугала людей, потому что выскакивала очень быстро, боясь за розу, она вылетала моментально, завидя любого у ее домика, и так часто у нее были растрепаны волосы, и так часто она имела тревожный вид. Теперь девушку еще более стали считать странной, с причудами, и по городу понеслись толки.
Однажды она мирно сидела у окна и читала сказки. Оторвавшись от чтения, от тех прекрасных и неведомых миров, полных любви, чтобы взглянуть на розу, она ее не увидела. Тут же девушка выбежа-ла из домика, она подбежала к розовому кусту, но он сиротливо сто-ял, и вид у него был как будто виноватый, кто-то так умело срезал розу, что казалось, будто ее здесь никогда и не было, и все цветы во-круг были так грустны и печальны. Девушка упала на колени и горь-ко заплакала, она плакала очень долго, и цветы, казалось, плакали вместе с ней. Потом, всхлипывая и вытирая красные глаза свои от слез, она сказала:
– Любимый мой, кто же так надругался над нами, кто унес эту красную розу? Плод твоего сердца, твою кровь, частицу любви твоей, что делать нам, что? Милый мой, я найду эту розу, любимый мой, будь спокоен, Любовь может все, моя любовь когда-нибудь и тебя разбудит, и тебя я найду.
Через три дня девушка пошла в город, на рынке она покупала хлеб к завтраку, с корзиной она проходила по рядам, от одного про-давца к другому, она была бледна и грустна. Вдруг она поймала на себе чей-то взгляд, на нее смотрел человек с прекрасными светлыми голубыми глазами, волосы его были темны, а сам он был очень бле-ден, и взгляд его был очень усталый, он как-то странно, может, хищ-но, устало, любовно искоса смотрел на нее, а в петлице у него была алая роза. Она тут же узнала свою пунцовую розу, и ей захотелось кричать, и она уже было побежала, но того человека уже не было видно. Девушка стояла в смятении, не зная, что и думать, эти глаза заворожили ее, они ее тянули к себе, в этих глазах хотелось утопать, утонуть, но она думала, что человек, укравший ее розу, не может быть хорошим. Но все-таки ей казалось, что тот человек хороший, но он ее как-то странно напугал. Придя домой, она снова посмотрела на сиротливый розовый куст, и как будто опустевший садик, положив корзинку с хлебом на стол, она пошла спать и уснула, как ни странно, быстро.
Ночью она проснулась, по привычке подошла к окну, выходяще-му в садик. Там она увидела человека, она сразу поняла, что это тот самый человек, который был на рынке. Она выбежала в садик, но он уже далеко убежал, тогда она стала кричать ему:
– Постойте! Постойте! Кто вы? Скажите мне, кто вы? – ее голос звучал умоляюще, она сама не понимала, почему так, она же должна была сердиться на этого человека, но ей почему-то жутко хотелось его обнять.
Он, не выдержав звука ее голоса, упал на колени, недалеко успев убежать в лес, она заслонил лицо руками и, казалось, беззвучно рыдал. Она подбежала к нему и села возле него на колени, и смотрела на него с тоской и жалостью, боясь дотронуться, но все же дотронулась рукой до его спины, он вздрогнул, отвел руки от глаз и посмотрел на нее изумленно, о, как он был бледен. Долго они сидели так, смотря друг на друга.
– Я вас люблю, – вдруг сказала она.
Он еще раз вздрогнул.
– Это ты, с тобой я говорила, и эта роза, это твоя кровь, и тебя я люблю, это ты, я знаю. Роза, что в твоей теплице, она твоя. Скажи что-нибудь, что угодно, я знаю – твой голос так прекрасен, как самая лучшая музыка, только одно слово.
– Я все тебе расскажу, – сказал он. – Я не знаю, как это произошло и почему. Но я обречен. Ты видишь, как я бледен, я всегда был бледен, но сейчас это уже неестественно, я стал как тень самого себя. Я отравлен, я проклят. Я больше ничего не хочу, не желаю, ничего не делаю, я больше не человек, я тень, какая-то холодность сковала сердце, оградила холодным непроницаемым щитом, кто и когда это сделал – не знаю. Кто-то сказал мне, что я такой уже более полугода, а мне, кажется, вечность.
– Полгода назад расцвела эта роза в моем саду.
– Полгода назад я увидел тебя, я уже был как мертвый, я каждую ночь приходил к тебе, смотрел на тебя спящую, я видел, как ты ночью сидела возле розы в саду и пела мне песни, я упивался звуками твоего голоса. Да, я теперь мертв, я проклят, и ничто не проникает через эту маску, щит холодности, кроме любви к тебе, единственное, для чего нет преград – это Любовь. Я люблю тебя.
На лице ее показались слезинки.
– Я люблю тебя, – говорила она, – какое странное необъяснимое чувство разливается сейчас по всему моему существу, ужасное том-ление я ощущаю, как я люблю тебя, милый мой, как мне помочь те-бе?
– Как бы я хотел сейчас обнять тебя, поцеловать тебя, но я не смогу ощутить сладость твоих губ. В этой розе, я не знаю, откуда это, и почему я так убежден, в ней моя кровь, моя жизнь, то, что я поте-рял, боюсь, единственный способ мне помочь, это убить меня этой розой, чтобы все мое, что когда-то было передано ей, вновь вернулось к тому, кому это по праву принадлежит. Ты прости меня, я сей-час не могу ни заплакать и ни улыбнуться, я отравлен и болен, и ты знаешь, что я должен быть живым, как любой человек должен быть живым, ты хочешь этого. Пусть этот путь для тебя и страшен, но больше нечего придумать. «Но Любовь дороже Жизни».
– Да, но как это больно понять. Я так хочу, чтобы ты жил, но… сделать это должна я?
– Да. Я уверен, что это поможет только от руки любящего меня человека.
Слезы начинали падать на ее щеки.
– Я только нашла тебя.
– Я люблю тебя, – сказал он и взял ее ладонь своей холодной рукой и приложил ее к петлице, где была роза, в том месте, где было его сердце. – Обними меня, крепко-крепко.
И она обняла его крепко-крепко и рыдала. И чем крепче она его обнимала, тем кричала и рыдала сильнее, тем больнее ей стано-вилось, тем сильнее шипы вонзались в его вены, и сердце его напол-нялось кровью и жизнью, всем тем, что он потерял. И он поцеловал ее, зная, что вот-вот он умрет, чище, слаще, лучше этого поцелуя не было никогда. И вот его последний вздох. Она, уткнувшись ему в грудь, рыдала. А Небо видело все это, оно помиловало их – стремительная молния вспыхнула и вонзилась в ее сердце.
Двое обнимающихся влюбленных лежали мертвыми в темном лесу. Их тела встретили новый рассвет, бледный, серебристый рассвет, а души были уже неизвестно где. А между них лежала бледная-бледная, бледнее этого рассвета, бледнее тумана алая роза Любви…

неконец

30 июля 2006 года Комарова Н.С.