Зеленый Глюк
Регистрация: 21.08.2007
Сообщений: 32
Рецептов: 0
Сказал спасибо 0 раз(а)
Поблагодарили:
Благодарностей: 0 в раз(а) темах
: 0
|
Нашел интересную и большую статью в самиздатовской прессе.Кому интересно:
«Ультракультурный» радикал.
Прошло уже больше года со дня смерти Ильи Кормильцева, а общественность все никак не может разобраться, кем же был на самом деле этот, слегка полноватый, улыбающийся человек, с мягким приятным голосом. Поэт или переводчик? Воинствующий безбожник или религиозный фундаменталист? Фашиствующий маргинал или маньяк с «левацкими» замашками? Или просто-напросто очередной сумасшедший, не упускающий ни единого случая, выместить свой болезненно распухший комплекс неполноценности на окружающих? Автор текстов легендарной группы « Наутилус Помпилиус», его стихи были включены во все антологии, посвященные «русскому року», а он писал разгромные рецензии на пластинки бывших коллег, где говорил о тотальном устаревании выбранных художественных форм и окончательной метаморфозе музыки протеста в звуковой фон для релаксации ПТУшников. Когда-то он отказался от премии ленинского комсомола, а многие его тексты считались гимнами перестроечного движения, но уже в конце 90-х любое информационное издание, позиционирующее себя как коммунистическое, считало своим долгом взять интервью у Кормильцева, в которых он рассказывал, что большинство музыкантов были обманом притянуты на баррикады демократической революции, и стращал победителей кровавой местью. Любые попытки ассоциирования собственного имени у публики с каким-либо из видов деятельности, он пресекал в самом начинании, объясняя такой способ мышления, как не желание напрягать ни на йоту собственные мозги (которых, в большинстве случаев, вообще не имеется). Илья Кормильцев представал перед людьми во всей своей человеческой противоречивой сложности, не делая никаких снисхождений, более того, считая подобные компромиссы проявлением преступной трусости и соглашательства. Его мировоззрения и убеждения находились гораздо шире застывших, точно арктический лед, понятий и определений , в духе «правый» или «левый», «либерал» или «консерватор», поэт или переводчик. Он был и этим, и тем и еще много каким. Хотя по его собственным словам занимался он всю жизнь одним и тем же - отрицанием реальности, а уж, какие при этом используются инструменты и средства - дело десятое.
« В искусстве надо действовать так, как действует террорист, с той лишь разницей, что взрывать и захватывать надо не самих людей, а их мозги. Единственное, что отличает арт-терроризм от настоящего – то, что жертв не бывает…»-считал Кормильцев. И он с упорством и смелостью, которым могли бы позавидовать и латиноамериканские партизаны, ведущие непрекращающиеся бои в дождливых джунглях, с превосходящими силами карателей, совершал свои артистические диверсии.
Впервые об Илье публика узнала как о незаурядном поэте, писавшем тексты доброй половине групп свердловского рок-клуба. «Урфин Джус», «Настя», сольные проекты Егора Белкина - для всех них у него находились индивидуальные, специально подобранные образы, полностью отвечающие эстетике названных групп. Но все-таки это был один и тот же Кормильцев, непримиримый с окружающей действительностью интеллектуал, беспощадно срывающий темные покровы вуалей с гноящихся гангрен социума. И конечно же нельзя забыть об уже упоминаемом «Наутилусе». Тандем Бутусов - Кормильцев , стал ,едва ли, не самым успешным союзом в отечественной музыке, где взаимодействие авторов было подобно взаимодействию элементов в химической реакции. И действительно: Кормильцев писал инфантильно-сентиментальные тексты, а Вячеслав Бутусов, украшенный темным гримом, исполнял их слегка хрипловатым голосом, по аккомпанемент в стиле, модного, тогда, «нью вейва». Не обходилось, правда, и без весьма досадных казусов. К примеру, гимн всех несчастно влюбленных подростков 80-х, под который считает своим долгом всплакнуть, каждый современный и уже растолстевший до безобразия фанат русского рока, незабвенное «Я хочу быть с тобой» , задумывался Ильей с совершенно иным смысловым подтекстом. Первоначально песня была о страхе потери Всевышнего, но фигура и манера исполнения солиста низвела весь философский посыл до банальной подростковой баллады.
Но Кормильцев не был бы самим собой, если бы не внес в лирику группы, яростные ноты бунта. Читая впервые текст будущего хита, ставшего одним из гимнов перестроечных баррикад начала 90-х, «Скованные одной цепью…», Вячеслав Бутусов уважительно вывел: « Дааа, Илья, тебя посадят». Кормильцев лишь равнодушно пожал плечами в ответ. Песня стала «марсельезой» своего времени. Под ее лязгающий ритм, запрограммированный на японской драм-машинке, предназначенной для детского музицирования, народные легионы маршировали на Красную площадь, завоевывать свое очередное «светлое будущее», на этот раз, капиталистическое.
«Наутилус» прекратил свое существование в 1998 году, окончательно утомив своих создателей, да еще и пережив, по их собственным словам, свое историческое предназначение, лет на пять. Перед Ильей встал серьезный вопрос о том, на какие средства ,собственно, жить дальше. Финансовый кризис, грянувший в августе, сыграл роль катализатора в выборе жизненного кредо, и Кормильцев пошел в переводчики. В родном Свердловске (будущем Екатеринбурге) , он окончил английскую спец.школу, но его филологические возможности, отнюдь, не ограничивались языком Уильяма Шекспира и Джона Ленона. Друзья неспроста называли его полиглотом, в общей сложности, он знал около пяти языков и при этом обладал потрясающими способностями к обучению. Диапазон переведенных им произведений не поддается никаким классификациям. Это были как и «новохристианские» писатели Дж. Р.Р. Толкиен и Клайв С. Льюис, так и классики европейской авангардной литературы Ирвин Уэлш, Уильям Берроуз, Чак Паланик и Энтони Берджесс, а так же первый прозаический опыт известного поэта и музыканта, короля мрачных блюзовых баллад, Ника Кейва- « И узре ослица ангела божия».
Но все эти проекты были лишь предтечей главного дела Ильи - книжного издательства «Ультра.Культура». Культура , по словам Кормильцева, представляет собой кастрированный и прирученный протест, мастерски адаптированный под животные инстинкты и окончательно превращенный в объект всеобщего потребления. Культура-это дети, зевающие в залах огромных музеев, на пыльные полотна с медведями и шишками, это «Лебединое озеро», Большой Театр и необъятная Анастасия Волочкова. А «Ультра.Культура»-это как раз то, что находится за пределами культуры, что не может быть воспринято спокойно, без раздражения, без мобилизации психики и эмоций. Человек ,по своей природе, является смертельным врагом искусства, вернуться к обезьяне всегда проще, чем двигаться к космонавту. А искусство если и хочется оставить, то такое, которое не мешает трахаться и жрать. Настоящее искусство должно выбить человека из животного состояния и запустить в космос, а человеку это не очень нравится. Для осуществления своей миссии искусству просто необходима ядерная боеголовка на конце, некий шокирующий стержень, оно должно быть наступательным, говорить: « А ну, сука, блядь, проснись!». В радикальном просвещении, в воспитании нового биологического вида людей, способных ставить под сомнение объективную реальность,- видело свое предназначение издательство. Неудивительно, что для выполнения этой цели, печатались самые шокирующие и неудобные для сложившихся принципов политкорректности книги, которые, не хуже террористических актов, «взрывали» засевшие в мозгах у людей догматы и стереотипы. Радикальные «зеленые», исламские моджахеды, мистики-наркоманы и простые, отечественного производства, скинхэды ,
из спальных районов Москвы, весело крошили друг другу черепа и умирали от передозировок на страницах желтой газетной бумаги (небольшой бюджет не позволял выпускать книги в достойном их оформлении), спрятанных под яркими обложками, украшенных главным девизом «Ультра.Культуры»: «Все что ты знаешь - ложь!».
Конечно , подобного рода деятельность не могла остаться незамеченной. СМИ быстро заклеймили издательство как « революционерское» и «нонконформисткое». Самого Кормильцева такая риторика журналистов в корне не устраивала. « Я не являюсь революционером, но я так же не отношусь к так называемым «революционерофобам», людям считающим ,что в любой ситуации компромисс-лучшее из всех возможных решений. Есть ситуации, когда компромисс невозможен». «Мне кажется, что термин «нонконформист» используется сегодня в немного искаженном понимании: им обозначают любого человека, не согласного со сложившимся статус-кво. В этом случае нонконформист выпадает из политического поля и из области интеллектуальной деятельности вообще куда-то в область социальной психологии. Закоренелый уголовник-социопат, который ловит девочек, - а лучше мальчиков, - чтобы их скушать, при таком понимании термина есть нонконформист, хотя никакой мыслительной деятельности он не ведет. «Нонконформизм» - одно из удобных политических ругательств, созданных ХХ веком и уже ничего не означающих, кроме буквосочетания «нехороший человек». Как слово «фашист», например, или «педераст» - ими ведь давно уже называют по большей части отнюдь не национал-социалистов и не представителей секс-меньшинств». Свои собственные убеждения Илья называл «трансгуманистическим» анархизмом, говоря простым русским языком, мнение, что современный окружающий мир вопиюще несправедлив и нуждается в радикальном исправлении. На вопросы о возможных альтернативах существующей реальности, он отвечал, что сам процесс преодоления реальности уже является позитивной альтернативой, так как преодоление реальности - это кризис, а не стазис. Итогом же этого вечного преодоления является установление окончательного и безальтернативного абсолюта, но это уже когда преодолевать будет нечего. А убрать одного властного субъекта и поставить вместо него другого - не является альтернативой сложившемуся мировому порядку. « Я четко представляю свою политическую задачу: разрушить существующий мир»,- отвечал Кормильцев на многочисленных пресс-конференциях и лучезарно улыбался.
«Кто владеет информацией - владеет миром» - принцип, который современные властные элиты отлично выучили. Манипулируя информационными потоками , искусственно аккумулируя энергией одни и выбрасывая в область табу и «моральных» запретов другие, власть добивается своего сакрально-неприкосновенного статуса , когда любой ее сознательный противник превращается в глазах обывателей во «врага народа»,
американского шпиона или богомерзкого сатаниста. Абсолютная доминанта власти, будь она хоть либеральная, хоть авторитарная, в роли непогрешимой «священной коровы» никак не могла устроить издательство. Свобода распространения информации, создание множества ее альтернативных источников, наподобие партизанских радиоточек, на территории, оккупированной противником страны – стала одним из главных принципов «Ультра. Культуры» . На страницах издаваемых книг, право на слово получали все: «красно-коричневый» патриот и главный редактор газеты «Завтра», позиционирующей себя в шальные 90-е, как газета «русской духовной оппозиции», Александр Проханов, лидер НБП и один из создателей политической коалиции «Другая Россия» Эдуард Лимонов, глава российского Исламского Комитета Гейдар Джемаль, русский традиционалист и главный редактор журнала « Иначе» Вадим Штепа, наркоман-визионер Уильям Берроуз и простой московский скинхэд Дмитрий Нестеров. « Вопрос не в том, хороши или плохи, какие-нибудь, там, каннибалы, а вопрос в том, имеет ли общество право знать об их существовании. Я всегда на стороне тех, кто против всех, кто в этом мире чувствует себя оскорбленным, кто восстает против мирового порядка »,- комментировал Илья столь разноплановый список авторов. Казалось, что вся его жизнь, стала наглядной иллюстрацией знаменитой цитаты Вольтера: « Я готов умереть за то, чтобы вы могли высказаться». « Мы стараемся выпускать скандальные книги, которые заставляют людей думать над проблемами. Ведь самое интересное в жизни - это табуированная тема. Как нас учил старик Фрейд, почему табу на наркотики? Потому что всем очень хочется их употреблять, включая наркологов, ментов и президента России. Пока люди для себя эту тему не проговорят, она так и будет оставаться подавленным комплексом, и как всякий подавленный комплекс, будет вызывать неврозы. То же самое касается религиозного фундаментализма, сексуальных извращений». Кормильцев не был народным вождем, который повел бы за собой на штурм правительственных кабинетов и дач разгневанную толпу. Он не призывал, открыто, ни к насильственной смене конституционного строя, ни к массовому убийству стражей порядка, но от его просветительской деятельности, реальность на краткое мгновение вырывалась из под контроля, представая перед рядовым гражданином в своем истинном виде . « Это конечно заманчиво – снести Кремль до самого основания, но все это закончится лишь реконструкцией кремлевских стен да еще вдобавок увеличением их высоты и толщины. Гораздо интересней создать в стране такую ситуацию, когда все эти люди, сидящие в Кремле , поймут, что уже ,реально, ничем и никем не управляют. Пусть тогда сидят, там, у себя сколько вздумается. Проголодаются – выползут…». Такая честная и неудобная для многих позиция не могла ни привлечь ненужного внимания со стороны охранительного аппарата. Строчки из « Скованных» о том, что « если есть те, кто приходит к тебе, найдутся и те, кто придет за тобой» оказались пророческими. В издательство пришли сразу и отовсюду , так что Илье пришлось воевать на всех фронтах одновременно: и с патриотически-настроенными депутатами, борющимися не на жизнь а на смерть за моральный облик современной молодежи, и с либеральными правозащитниками , которые никак не могли найти подтверждения принципов гуманизма в издаваемых книгах, и просто со всякого рода «приживалами» , мечтающих лишний раз мелькнуть на «голубом экране». Илья, иронично называл этот, весьма странный с идеологических точек зрения, тандем « кваканьем с разных сторон, но одного болота». Впрочем, противники «нехороших книг» хорошо знали свое дело , и не гнушались ничем: ни публичным обличение в средствах массовой информации , ни тайным кляузничеством в соответствующие организации. Против издательства началась откровенная травля. Книги не допускались на различные выставки и премии с ханжескими формулировками « за разжигание межнациональной розни и социальной нетерпимости». Против директора магазина «Фаланстер» было возбуждено уголовное дело , по факту продажи книг издательства «Ультра. Культура», в содержании которых имеются откровенные порнографические сцены. Тираж книг был полностью изъят из продажи. Владельцы других книжных магазинов с явной неохотой принимали к распространению книги, заполняя ими самые отдаленные стеллажи и ниши. Кормильцева и других сотрудников издательства постоянно вызывали на допросы в прокуратуру и просто отравляли жизнь постоянными обещаниями проблем. «Ультра. Культура» не смогла долго продержаться в состоянии постоянной осады, и проект пришлось закрывать. Илья вылетел в Лондон к жене. На нем висел тяжелый груз не реализованных идей, которые, после краткого отдыха, предстояла претворять в жизнь.
Уже законченные переводы книг, которые необходимо было теперь выпустить в книжных сериях других издательств, а так же публицистический альманах «Городской партизан» на выпуск, которого необходимо было найти спонсора. По свидетельствам друзей и близких, за последние два месяца борьбы и нервотрепки Кормильцев похудел, осунулся и сильно поседел, но сдаваться, явно не собирался. Отъезд в Лондон был лишь временной передислокацией, с целью перегруппировки тактических сил, ни о какой капитуляции речи не шло. И вскоре бы фронт освободительный борьбы снова был бы открыт, но на этот раз судьба решила распорядиться иначе…
В одной из лондонских больниц Илье поставили страшный диагноз- рак позвоночника. Надеяться уже было практически не на что…Большой друг Кормильцева , поэт и писатель Дмитрий Быков, усмотрел страшный, трагический символизм в том, что болезнь вцепилась своими клыками именно в несгибаемый позвоночник Ильи, в железный стержень его личности, неотменяемые принципы.
Кормильцев умирал в Лондонском хосписе для безнадежно больных , « в комнате с белым потолком с правом на надежду и верою в любовь», где успел написать свое последнее стихотворение:
Мир-это больница для ангелов, которые разучились летать
И позабыли дорогу на небо, свалившись с лестницы,
как героини латиноамериканских сериалов
Их можно легко опознать по увечной походке,
По стыдливым взглядам, опущенным в кружки с кофе,
по тому, что, даже одетые в хорошие костюмы,
Они всегда чем-то неуловимо смахивают на бомжей.
И с каждым днем они все меньше и меньше
верят в свое исцеление,
Все реже и реже пытаются украдкой взглянуть вверх:
Не дай Бог, еще и выздоровеешь -
И что там тогда делать, на этом небе?
Все дети пристроены, все внуки здесь;
И вообще - кто мне сказал, что я когда-то был ангелом?..
И вот посреди подобных размышлений
Плечи их неожиданно раскрываются,
стыд покидает глаза,
А тела медленно растворяются в воздухе вместе с кустами азалий,
бутоны которых ангелы только что
задумчиво сшибали концами своих тросточек.
4 февраля 2007 года Ильи Кормильцева не стало…
|