Навеянные темы и песни

[@ловецтем]

Навеяно "Альрауне": (последнее - припев)

Как змей, свалившись с тонкой ветки,
плешиво улыбаясь, прижимаясь,
уполз, все глядя выше в небо предков,
от молнии уйти стараясь...

Уполз. И был бы хвост: поджал бы,
блистая горделивой чешуею.
Уполз. Немая горечь крепко сжала,
ведь плачет даже змей порою.

"Ничтожество!" - пропела Лилит,
подругам всем своим повелевая:
"Убейте!!" - он и так давно не видит,
как сущность его пилит злая.

И змей, скрутившись в страхе смерти,
пропел вдруг человеческим напевом
о всей любви, о черной круговерти...
и смолкнул на втором припеве.

Не руки хладные убили,
погиб не от оружия язвленный,
глаза его не лезвия слепили -
он сам себе палач мудренный

Когда б еще любовь такая
Привиделась той женщине негодной?
Чтоб в червя превращать была лихая
Прославленных героев рода?

Я был таков, я был змеей...
Теперь же, глупо ухмыляясь
Я обретаю облик твой
Меня увидишь, не пугаясь
И я проникну блеклой кровом...
Все, то что раньше недоступно,
Все будет мне, "любовь до гроба"
Звучит и глупо и преступно.

----
Вот еще два

Наконец-то свалились звезды
К воспаленному горлу
цветущей земли
И, забывшись, разбились оземь,
Разогнав стаи туч,
мотыльков, мух и тли.
Засветились глазницы ночи
Открывая простор
для огня наших слов,
И невидимый ушлый зодчий,
Разгадал тайну камня
и вечных часов

Глянец вырвался, выелся...
хмур, и старым стал.
Накромсали мы патоку,
и пустили угар,
по земле же
волочится
Членистоногий крест,
живой
---
Разбегусь, взойду на плаху,
Самолично разорву
свою чистую рубаху,
на колени упаду.
Положу я весь свой разум
под счастливым топором,
с миром он исчезнет сразу,
только я услышу гром:
звук забвенья и печали, -
это шум дурной толпы,
я для них - безглавый малый,
бударажущий их сны.
Я не знаю, что мне будет.
Может быть, реален ад,
ну, а вдруг меня разбудит
злой и хитрый конокрад?
Вдруг не мальчик я, а лошадь,
прикорнувшая в траве -
все, что было со мной раньше,
все увидел я во сне -
и топор и блеск прощенья
и вообще весь странный сон,
полный духом допущенья
тех, кто мною был прощен.

[@ловецтем]

Щупают пальцы деревьев эту дорогу,
а на дороге катаются странные тени,
тени сливают чернью огонь и землю,
Землю схватили сети дурных ожогов...

Мне неизвестно, когда мне пришлось заблудиться
Нету конца блужданиям, здесь или извне,
Лучше уж в этом саду под каплями ночи,
Нежели где-то в метро под колесами в спицах...

В сумрак выходят из бронзы люди
Полу-овалом стоят как столпы и смеются
А за оградой бессмысленно нежно и долго
Реки машин, растекающих студнем.

Сделаю шаг и из вечности сразу в пламя,
останусь на месте - замерзну от предвкушенья
Тени пороков, головы статуй качают...
Вскоре и я перельюсь к ним в бронзу

[@губной]

Потрясающая негармоничность, в плохом смысле этого слова.
Рифма отсутствует, альтенрнатива ей более чем скудна.
База слов - банальна и старомодна.

Оценка неуд.

[@ловецтем]

Еу, чувак, тадысь я буду в моде:

Разорвала молния щеку
Кровь луны спустилася с небес
Больше жить так скудно не могу
И в душе моей горюет бес
Я смотрю в твои готичные глаза
Буду для тебя ночной кошмар
А потом за так убью тебя
Я - неглаженый рукой омар

[@губной]

Весьма, весьма не дурно.
Про звёзды добавь ещё и про небо, а то как то незакончено ...

[@ловецтем]

Над Москвой, как над Грецией древней, вышагивали
лица монстров, героев, богов и мелких божков,
дотрагиваясь до каждой ветки дерева, дорагивали
лица прохожих, осунувшихся, как воробьи, разлетающихся
из-под трещины каждой, из ларька, из киоска.
люди внимали долго, люди слышали гром, не видели молний.
Люди дрожали тихо, люди снобически вваливались
в свои магазины и дома
в свои натюрморты, рисованные неизвестно кем и зачем
И только волос чей-то падал неслышно, чтобы прислушаться к своему шороху,
чтобы разбить свой асфальт, чтобы хоть кто-то
подскользнулся, как на банановй кожуре, как в мультике…
И в книжном киоске распродовали фонтаны вееров и хлопушек,
весело подмигивая четырьмя глазами, шевеля жвалами,
стояли усатые мужики, курносые и веснушчатые с длинными лохмотьями
как у сирых или святых или убогих
или отшельников, или блаженных, только вот беда
нет таких в городе, все испарились, и каплями застыли на стеклах ветровых
что снуют взад-вперед на широких мостовых,
что берутся распознать улыбку отражающегося прохожего
которой нет, которого нет,
Чтобы вынести на карту дня непобедимую свою сущность,
Ласкаясь и нежась под солнцем выгоревшим, дающим тепло кому попало,
и тебе и мене, и еще кому-то, и каким-то дуракам,
что вчера раскупали вино, что вчера разгоняли голубей на площадках.
на дощечках выстругивая имена – единственное стоящее в этом мире
имена на дощечках.
Все начиналось так.
***

О, Рузверта! Танец закопченный
Мне в лицо – железна сеть
Хлеб живым, бумагу! Стоны
Оставляйте мертвым впредь

О, Рузверта! Дутое пальтишко
Подставлять щеку не лень.
В день по строчечке с излишком.
РАСКРОМСАЛИ ПУХЛЫЙ ДЕНЬ!

На куски, на коцки, на косточки,
Азбуведи, прочью чушь,
Мы и ночь вкромснем в платочки!
Все для сопель жен и муж.

Мы, Рузверта – глупые стекляшки
В нас внутри горит блиста!
Все стихи – как промокашки.
В них сочёт в крови вода!

О, Рузверта, сколько будет стрелок,
Вылетших из глаз толпы,
К нам, безропотным, от релых
Мертвецов зрях на стихи.

О, красава, нам еще зима!
Замираем хитренько сурками.
Убежим мы в пафосны поля,
Плюнем в горло ползущим за нами!

И в конец исчезнет этот срам.
Мы останемся себе во славу,
Мы подарим людям и ослам,
Кушать одинаковое право.

Будут: жрать бумажки строк, поэм;
Как бессильные мешки поволжья.
Всорудят картонненький тотем
Из несдобных корочек и кожьи.

Бить поклоны и смердеть!
Будут метить каждый "юбилей!
О, Рузверта, весело ж смотреть,
На ослов, макак, людей…

Вот, поэзия! Давно не с ними
И иллюзия не та
Стих, взмахнув белесо крыльми,
К нам сбежал на пафосны луга.

Мы, Рузверта, сотканы из блуда.
Двое нас – как-будто тридцать шесть.
Для ослов – мы что-то вроде Будды.
Для поэзии – мы ось и жесть.

О, Рузверта! Танец закопченный
Мне в лицо – железна сеть
Хлеб живым, бумагу! Стоны
Оставляйте мертвым впредь
***
Долго дрожали солнца,
нависнув над лесом, обнявшим
землю глухую. И сосны
солнцам кричали дрожавшим:

"Ну-же, мучители, пойте,
падайте низкою нотой,
и в самой последней ноте
взлейтесь печальной хрипотой.
Ваше величие стАро,
ваше огнЕвище гаснет,
ваша безликая пара
давно уже стала пропащей.
Помнится, тени лесные
просили вас растворить их,
и мы им внимали, дурные
скорчившись мукой великих".

Долго дрожали солнца,
Внимая злорадству сосен,
странно мигая глянцем,
соснам ответили: "Просим
Нас не терзая, встретить
нашу последнюю осень,
завтра же смуглый ветер,
также и вас отбросит.
И будет за кромкою леса
лишь шум магистрали ловкой,
нельзя ли сегодня быть честным,
нельзя ли потише издевку?"

И солнца сгрудились в лужи,
твердея тупой роговицей
так жалко и больно, наружу
вылезли осени лица.
А сосны, все помня обиды,
сначала смеялись колко,
но позже, покрытые гнилью
Замкнулись цепями иголки.
И кладбище, бывшее рядом,
пустынней вдруг стало и глуше.
Ни людям, ни птицам, ни гадам,
безмолвие впредь не нарушить.

[@ловецтем]

ЭЛЕГИЯ ЧЕСТНОГО ГРАЖДАНИНА
НА ПРАЗДНИКЕ ПАСХИ
***
Я всосан в скопище ран
Я чья-нибудь грань
Я сам себе дан
Чтоб собирать дань
Я навсегда отдан
Кругло суткам
Суточным сменам
Сутони сменыя
Сам себе поданный
Вам себя отданный
Уж мертвый наверный я
И в круглое время суток
Покусываю рассудок
Разглядываю сосуды
Мыслёй набиваю посуду
Разбираю пасьянс
Насмешлив как глянц
Задумчив как бренд
Придирчив что бред
Я вмятый к огню
К стальному коню
На него пеняю
Как летний воздух линяю
Мне тридцать пят лет
Я юный валет
У меня есть жилет
Знайте мое кредо
Всегда езмь рад
Накрывать пледом
Распылять слов грядки
Каждый год каждый год
Нащупывать изредка рот
Чтоб не терять
Если что не терять
Неблагонадежный рот
Я патриот
Мы мессии-россии
Покорители зла
Любовники добра
Мальчики зайчики
Молотки да ноготки
Смелые и нагие
Это просто рагу
В эдемском саду
Мы справедливость-то
Защитим от глумливости
Руками поглаживаем
Ругаемся саженью
Платочки вяжем
Покупаем ряженку
По производству ряженок
Страна чемпионка
Первая в гонке
Между всех стран
Я люблю транс
Я люблю сок
У меня есть ток
И (каждый по-своему) бок.
Похристосуемся?
Вскинемся рясой?
Вырисовываясь
Предрассветной краской?
Мы честны и без войны
Телевизоры наши умны
В каждой квартире
На каждой печке
По человечку
По фруктовой жвачке
По волосатому фрукту
По одному продукту
Ходячему и живому
Глупому и немому
С бутылочкой рома
С девочкой Ромой
С мальчиком Томой
С дедом истомой
Так хорошо
Любимый праздник
Христос воскресе
Воскресе проказник
Во истину in vino
***
Девочка, члененная в крапинку
Девочка тычется в стеночку.
Слепо и душно, девочка
слушает стеночный папин гул.
Папа храпит, булькает хрипотца
Травля за час, за окном,
Белая девочка с синим зонтом
Забвенно слушает хрип отца.
Предсмертные крик папы
и посапывание.
Девочка жмет себя в платок,
девочка воет, как сверчок
Варит свой собственный сок,
Слушает дымный смог.
Там, за окном впервые
бодрый папа, бодрый папА
Страшно немного. Стопа
У папы, как у Христа.
Как у Христа
полноводная
Девочка, девочка, что же ты, сизая?
Разная, праздная, вялая с визою
в остовы, островы, острые...
старая, словно губка.
Быстрая, словно трубка,
Ветром, как веером пальцами машешь.
Что же ты, милая, где твой папаша?
***
Волшебник я неисправимый,
Мой крест - звезда,
И чары незабвенны,
И всеми мертвецами я любимый,
И похоти мои нетленны.
Мой лоб исчерчен пентаграммой,
Союз всегда,
Имею с темным братом,
Он в ночь придет,
Как знак победы,
Улыбкой огненной зажжется...
Он для меня ведь милый самый,
Роднее не было людей...
Когда волшебная моя звезда,
Тихонько тронет небосводы,
Я снова стану стихотворцем,
Небесней мне не отыскать призванья...
Я над луной, я под луной и в ней,
И стих больной души моей,
Внутри луны сейчас взорвется...
И тихой магией нальется
Мое уставшее лицо...
Да, я волшебник, ну и что?
Я не придумал лучше званья!
***
А бобер - создание воды.
А душа - метафизический душ.
А Яков Наумыч - минус пятьдесят.
А бессмертие - любитель груш.
***
Перченный под Маринку
Под велосипед
огурец
Под песенку
Под льдинку
под жесткий нейтралитет
Под градусом
Под вантусом
Под зябким и ничтожным
Вы все - силлабисты
Вы прошлогодние пирожки
Вы - не нашей улице рогожки,
Здесь нет места настоящим пацанам
и настоящим вантусам
Это все в прошлом, мы - организм
Это все вышло, как вышло и дышло
Пишите приветы, валяясь на животе
Знайте, это очередной пикет
На вылущенной бороде
Знайте, моя дата рождения - ноль ноль тридцать пять
Знайте моя дата смерти - шесть ноль семь минус один
Знайте разница здесь не в веках
Просто на ваших глазах
налипла какая-т дребедень
знайте, это еще один день
и завтра знайте
Знайте, что когда на вашем пузе
произрастет признанье музе
, раскроет жабий рот и скажет:
Дайте! Подачку как собаке в переходе
Или как месячному выродку Мадоде,
она исчезнет быстро и легко
как только вы подвините очко
чтоб разглядеть под лупой сю очка
букашку высланного молодчка
Знайте, Вастислав поет как прежде
он может петь и без одежды
и без лорнета и без трубки
и без девичьей зайчьей губки
и без мужцких анекдотов
без правильных футболдьных шпротов
Знайте, это вот не все как делается все туда и будто бы так.

[@ловецтем]

Originally posted by губной@Saturday, 17 June 2006, 18:07
Весьма, весьма не дурно.
Про звёзды добавь ещё и про небо, а то как то незакончено ...

Мда.............................
все ясно.

[@губной]

Вот, теперь я умолкаю.
Такое ощущение, что выложнное до и после 18.00 писалось разными людьми.
Привет Игорю Фёдоровичу

[@ловецтем]

Я пишу много и помногу. На ходу придумал только вон ту чушь про звезды. Игорь Федорович, конечно, хороший человек, но все-таки сам Введенский мне ближе. Еще Бродский.

[@губной]

Даже Введенский.... )))
Творческих успехов ))

[@ловецтем]

Кхм. Спасибо, конечно, но...
---
Знал вот одну девочку - очень любила Введенского. Потому что какие-то знакомые любили. Вот. И везде при его упоминании она закатывала глазки и говорила о поэзии. Причем, как выяснилось, позже с творчеством его она была ознакомлена довольно скудно - например стихотворение "Мне жалко, что я не зверь" она комментировала тем, что, мол, Введенский хотел показать психологию душевнобольного человека, а когда я ей поставил безондерс, то она, не узнав знакомых строк начала кричать, что это какая-то бредятина и вообще дрянь. Когда я сказал, что это, мол, на обэриутские стихи, она закатила глазки и начала умиляться...
---
Так вот. Извините, за подозрения, но я же не знаю, что вы подразумеваете, когда говорите "Введенский" и как вы его воспринимаете... потому я и такой болтливый

[@губной]

Перечитал и первые четыре стиха.
Признаюсь - "Обознался".

PS: если внимательно перечитаете моё предпоследние сообщение, то увидите, что о Введенском, кроме того что "даже", там ничего не сказанно, ибо я совершенно не знаком с его творчеством

[@ловецтем]

Так дело не пойдет Спешите знакомиться
https://www.absolisrael.net/elka.html
P.S. Тогда уж не обессудьте, я ж о нем первый начал, но только оттого, что Игорь Федорович его поэзию любил беззаветно

[@ловецтем]

Порою сыплется стихами
Натужной негой голубой
В асфальт несщадными комками
И в землю радостной гурьбой

Порою к прорезенной коже
Целуясь, ластится змеей
Натяжной, грустною, несхожей,
Противной для себя самой

Вчерашним тянется предлогом
Язвистым словом, пеленой:
Все так, чтобы была тревога,
Обида к совести больной.

Вчера же к неистлевшим трупам
Крадучась, ляскала хандрой...
Игра - толочь, под тяжкой ступой.
Все сбито мутною волной...

Плывет луна на новом небе
Очистившимся под дождем...
Вот новый мир. Исход истом.

[@губной]

Originally posted by ловецтем@Saturday, 17 June 2006, 19:10
Так дело не пойдет Спешите знакомиться
https://www.absolisrael.net/elka.html
P.S. Тогда уж не обессудьте, я ж о нем первый начал, но только оттого, что Игорь Федорович его поэзию любил беззаветно

Спасибо.
Всё так себе и представлял

[@ловецтем]

Глупостью малой отделавшись
мол, глазки нечаянно бросила
Смущенная сивая девушка
Шмыгает розовым носиком.
Беличьей губкой орудуя,
свое естество декламирует.
И критик ее, пышногрудую,
цокая, фотографирует:
"Какая хорошая девочка,
какое искусство милое"
От радости каждая ленточка,
в кудрявой головке вибрирует.
И бантиком книжку подвязывая
Бежит впопыхах к родителям,
Кидается к ним, долговязая:
"Теперь вы поэтки сожители!"
И папа, всегда не сговорчивый,
ни строчки за жизнь не писавший,
Оценивает каждую рифму,
Своей поэтливой дочери.

Пожалеем же папу с горечью
Представим, каково ему было.

Грустно, когда хоть каждая горничная
чего-то в стихах позабыла
***
О! Твое сердце, разноцветный мякиш
Разорвалось на всякие шары
Куча дорог и бесконечных празднеств
Фены колес и прическа для огней...
Твой здесь удел - тишина да вопль
Чтоб разметать скучные мозги
Напиши письмо, разноцветный мякиш,
"Милый мой друг, милый, помоги!

Здесь серость глаз, лица и приветки,
Разных цветов, ветки и отметки,
Тени, оттень, оттенки мутных вясен,
Лучше уйти, дать побыть прекрасным
миру ветвей, тополей, рубежей и оружий..."
Скомкалось сердце, разноцветный мякиш,
Не умирай, песни пой, лучше в бой, крой
Свои дырки, шагай по миру, велик сломай
Убивай

О! Твои мысли, разноцветный мякиш
Здесь много голов - всякие шары
Белые, серые, желтые, карие, красные...
Верно внутри них грызня и топот.
Стоит оставить - накинутся сразу
В пыль разломают несносные носы,
Ветры пустят по залу вершенья
Повод для нового вдохновенья
Накидка для нового омоложенья
Кровь омолаживает
***
Долго дрожали солнца,
нависнув над лесом, обнявшим
землю глухую. И сосны
солнцам кричали дрожавшим:

"Ну-же, мучители, пойте,
падайте низкою нотой,
и в самой последней ноте
взлейтесь печальной хрипотой.
Ваше величие стАро,
ваше огнЕвище гаснет,
ваша безликая пара
давно уже стала пропащей.
Помнится, тени лесные
просили вас растворить их,
и мы им внимали, дурные
скорчившись мукой великих".

Долго дрожали солнца,
Внимая злорадству сосен,
странно мигая глянцем,
соснам ответили: "Просим
Нас не терзая, встретить
нашу последнюю осень,
завтра же смуглый ветер,
также и вас отбросит.
И будет за кромкою леса
лишь шум магистрали ловкой,
нельзя ли сегодня быть честным,
нельзя ли потише издевку?"

И солнца сгрудились в лужи,
твердея тупой роговицей
так жалко и больно, наружу
вылезли осени лица.
А сосны, все помня обиды,
сначала смеялись колко,
но позже, покрытые гнилью
Замкнулись цепями иголки.
И кладбище, бывшее рядом,
пустынней вдруг стало и глуше.
Ни людям, ни птицам, ни гадам,
безмолвие впредь не нарушить.

[@Lisatina]

>блистая горделивой чешуею

я дальше не смог читать...

[@ловецтем]

блистая горделивой чешуею - цитата из библии)
тоже тяжело читалось, понимаю

[@Lisatina]

нинашёл такой фразы в библии.