|
Большинство тем моих "творений" слизано с песен АК. Что в голове, то и...
Мой палач
Мой палач в алой шелковой маске
Наблюдает закат над рекой.
Солнце село, но яркие краски
Ещё манят его за собой.
И, привычно опершись на плаху,
Обнимая кровавый топор,
Мой палач в ярко-алой рубахе
Смотрит вдаль, на подножия гор.
Небо залито заревом красным,
Но его тяготит синева.
Ночью в городе станет опасно,
Словно в клетке голодного льва.
Но палач ничего не боится –
Все, напротив, боятся его.
Он, как смерти печальная птица,
Не щадит ничего, никого…
И кровавая лента заката –
Жертва синего топора,
А палач понимает, что надо
Ему снова дождаться утра.
А потом снова люди и плаха,
Все одно же, день ото дня.
Мой палач не ведает страха –
На рассвете казнят меня...
Секрет
Я уже иду к тебе, малыш,
Я хочу задать тебе вопрос.
Знаю я, что ты ещё не спишь.
Ведь тебе обычно не спалось…
Знаю, ты откроешь снова дверь,
Только лишь заслышав звук шагов.
Поцелуешь нежно… Но теперь
Расскажу тебе я про любовь.
Ты мне скажешь «Я тебя люблю»
Замирая, будешь ждать ответ.
Я тебе нож в сердце подарю,
«Да, люблю. Но тссс! Это секрет…»
Гадкий шут
Перед толпою пляшет гадкий шут –
Размахивая длинными руками,
Он потешает глупый сельский люд
С пустующими головами.
Толпа довольна зрелищем шута,
Они смеются, вот потеха!
И только скомороху, как всегда,
На выступленье не до смеха.
Смотрите, люди – он же дурачок!
Он выставляет людям на признанье
Все то, чего признать он сам не мог.
И смех – ему же наказанье.
Под яркой маской слезы льет рекой,
И все же снова надевает облаченье,
В котором предстаёт перед толпой
И снова терпит униженье…
Но ночью лица в памяти всплывают,
Луна зовет, и кровь стучит в висках.
Своё он униженье вспоминает,
Вечерний клоун забывает страх…
А утром… Он не помнит всех деталей,
И ничего не говорят друзья.
Он помнит только кровь, потоки брани…
И вновь идет наказывать себя.
|