|
Вервольф
Регистрация: 01.10.2005
Сообщений: 1,112
Адрес: питер или лен.область
Рецептов: 0
Сказал спасибо 0 раз(а)
Поблагодарили:
Благодарностей: 0 в раз(а) темах
: 0
|
КРЫЛЬЯ
Он купил крылья. Новые с золотой каймой. Они пахли тем…, ну чем еще могут пахнуть вещи в День рождения. Розовые перышки нежно трепетали и издавали приятный звон.
«Я хочу их надеть!»,- сказал Он. Сказано – сделано.
Черные, жгуче пахнущие кожей ремни перетянули тощую грудь и он отправился на гору.
Там тоже стоял человек. У него тоже были крылья, но они выглядели иначе. Черные, тусклые, растрепанные, проглядывал каркас, отчасти разрушенный ржавчиной.
-Ты лететь,- сказал Черный.
-Да.
- Ну что ж, давай.
И они взмахнули крыльями…
Внизу было море. Черный, питаясь свежестью трех ветров, парил над ними. А внизу, среди камней плавали розовые крылья...
УЖИН ОЛЬШАНСКОГО
Он сидел за столиком. Дрожа от нетерпения и захлебываясь слюной, он окунулся в мир сладких грез, состоящих из чудесных названий меню , которые пробуждали в мозгу вид экзотических блюд, их запахи, вкусовые ощущения, связанные с ними.
Но из всего этого великолепия нужно было выбрать только одно. Сделав окончательный выбор,, он наконец подозвал официанта.
Огромное блюдо было накрыто тарелкой. Из под него доносились манящие запахи.
Кабинка в которой он находился, была отгорожена от всего мира тяжелой дубовой дверью, наверное для того, чтоб всласть насладится едой в полном одиночестве.
Официант вышел. Дверь плотно захлопнулась и но приготовился к трапезе.
Осторожно, подняв салфетку, он обнаружил под ней бокал вина, жаренного поросенка и десерт – ярко-зеленное фруктовое желе.
Но постойте-ка, странно. Здесь чего-то не хватает… Только чего?...
Да… нет же столовых приборов. Как странно… Надо позвать официанта…
- Эй, мудила! Где вилки?! Где ножи?!,- заголосил он.
Но ответа не последовало. Зловещая тишина угрожающе давило на мозги. Он обернулся. На миг ему почудилось, что поросенок, лежащий на блюде, подмигнул ему своим сливовым глазом.
«Что за бред?, - подумал Ольшанский. Вроде бы еще не пил, а уже глючит.»
Внезапно моргнул второй глаз. Поросенок встал с блюда, почесался и обнажил свои желтые клыки.
Пять минут спустя, они уже кромсали жирную шею Ольшанского. Вино было разлито, а вместо него бокал наполнялся свежей кровью, струящихся из обгрызанных вен. Кусок за куском медленно части Ольшанского исчезали в пасти взбесившийся свиньи. А зеленное желе медленно поглощало ноги, высасывая сквозь кожу еще пока теплую кровь.
Прошло пол-часа. Одинокая лампочка вяло освещала пустынную комнату. В углу валялась скомканная одежда. А на столе стоял давно остывший ужин.
Ответьте на вопрос:
Зачем и почему
Еда сегодня ест еду?
?
дети
Саша сидела в песочнице и лепила пирожок, начиненный дохлыми червяками.
«Надо сделать суп»,- подумала она.
Девочки разожгли костер. В котле бурлила вода и кувыркались маленькие пальчики.
-Мы тебя покормим, сказала Оля.
Коля поморщился и из глазницы закапали остатки еще не до конца вытекшего глаза.
Красные рубцы проглядывали сквозь связанные бантиком прыгалки.
Саша тем временем украшала очередной куличик тремя выбитыми мальчишескими зубами.
Разум Коли был помрачен. Ему уже было все равно: жив он или мертв. Запах мочи и блевотины злостно бил в нос.
Петля скакалки стянула шею. Он стал задыхаться..
-Да, сказала Оля, это цифра шесть. Теперь будем учиться считать до семи.
-Пойдем зайдем за Димой,- предложила Саша.
ПОЗДНО ВЕЧЕРОМ
Они шли поздно вечером, взявшись за руки. Было холодно и слегка моросил дождь. Они двигались молча, несмотря друг на друга, каждый погружённый в величественный мир своих мыслей: таких злобных и простых.
Луна освещала их мутные бездонные глаза, полные боли и печали. Под ногами вяло всхлипывало грязевое месиво. Ветер обжигал лица и солоноватые губы.
Они шли, безразлично вглядываясь в безумные тени. Безликий мир чавкал и хлюпал под ногами всепоглощающей грязью. Вода урчала, исчезая в странном мире блестящих от дождя, люков.
Об один из таких люков, она чуть и не споткнулась, но успела прийти в себя и отдёрнуть ногу от чёрной вонючей воды, но было поздно. Тёмные руки, покрытые толстым слоем грязи, ухватили её за сапог и потянули вниз, в жерло люка. Кричать она не стала и, собравшись с духом, она попыталась освободиться. Но это не помогло. Тогда она попробовала ухватиться руками за поверхность, но предательская грязь с отзвуком обреченности просочилась сквозь пальцы…
Последнее, что она видела - это исчезающий в глубину, город, медленно впитывающего в себя её спутника. Он так и не заметил, своего одиночества.
Тем временем, руки её ослабли и она провалилась вниз.
Последнее, что она видела в своей жизни – это ленивый оскал отблеска луны на грязном лезвии топора.
… Он шёл по-прежнему поглощенный в свои мутные мысли,… так и не заметив, вылезающую из люка сутулую фигуру.
…Дядя Вася когда-то был сантехником и очень любил своё дело. Но к его несчастью, как многие другие в то время. Он попал под сокращение. Что-то перевернулось тогда в его маленькой пропитой душонке. Пропала вера во всё человечество, что ли. Постепенно его разум заспиртовывался различными суррогатами, а душа так и не находила покоя.
Внезапно весь мир превратился для него в одно большое месиво вражды. Нужно было как-то разрядиться – хотелось убивать.
Осенними вечерами, когда лил дождь и в душе как-то тихонечко ныло, а нутро жгло от «льдинки», он надевал непромокаемую спецовку, брал в руки, свёрнутый в старую газету, топор и выходил на поиски умиротворения. Выходя на улицу, он находил укромный люк, залезал туда и ждал очередную жертву…
Зачем он так делал, он не знал, но после ночных прогулок на душе становилось спокойно и ласково, а на небритом лице, появлялась лучистая улыбка.
………………………………………………………………….........
Потерявший спутницу, шёл и не видел, как с капельки крови, некогда бывшей его подруги, стекали в тёмную лужу с большого грязного топора.
А тем временем, мрачная фигура беззвучными шагами двигалась вслед за ним. Понурые столбы вероломно выжигали на фоне золотистого асфальта, две параллельные меж собой, тени. Если приглядеться, то можно было увидеть, как одна из них быстро приближается к другой, всё ближе и ближе, словно одержимая желанием полностью поглотить свою соперницу.
Василий шёл вслед за вперёд идущим незнакомцем, не чувствуя ни осеннего холода. Ни жестокого ветра, бросающего ему в лицо охапки, тиранящих кожу, колючих снежинок. Некогда пустой взгляд озарялся жестокой идеей и манящим желанием. Руки жадно вцепились в грязное топорище, вонзая в кожу занозы необработанного старого дерева. Пережженная «снежинкой», глотка наливалась тягучей слюной. Тело дрожало в предвкушении продолжения охоты, только ноги, закованные в старые резиновые сапоги, уверенно ступали вперёд. Вперёд за свежей кровью, за новыми ощущениями.
Он шёл за новой добычей, невзирая на слякоть, внедряясь в самую сердцевину непогоды. Шёл вперёд. Вслед за ним…за ним…за ним…
Молодой человек шёл, шагая лёгкой поступью, проникая в лабиринты старых дворов и подворотен. Внезапно он остановился – что-то ему показалось не так. Он почувствовал, что всё это время он прогуливался в одиночку. Он обернулся, желая убедиться в правоте своих опасений, но увидел, как в сторону его левой руки движется грязно-бурое лезвие старого топора.
Закрыв на секунду глаза, то ли от неожидонасти, то ли от страха, он на миг потерял видимость происходящего вокруг. Открывши глаза, он увидел старый помятый, замызганный кровью, жигулёнок и тело незнакомого мужчины, распростертого под ним. Уже знакомый топор валялся неподалеку, оставляя возле себя мутные кровоподтёки. Присмотревшись, он увидел алый фонтанчик, струящийся из головы потерпевшего, и отблески лунного света на розовой кашице мозгов, и одежду, запачканную уже старой спёкшийся кровью.
Водитель «Жигулей» что-то кричал про то, как он «глупо влип»; про то, как трудно будет смыть с машины всю эту кровь; и про то, наконец, чтобы молодой человек не уходил и помог ему, будучи свидетелем…
Но тот его не слышал. Погружённые в свои мысли, он молча развернулся и, невзирая на вопли и крики шофёра, он продолжил свой путь…
27*02*05*
[МЕТРО
Анечка сияла от счастья. За свои пять с половиной лет, она впервые увидела метро.
Все казалось неописуемо прекрасным и хотелось петь и танцевать.
Высокие цилиндры ламп светили прозрачным молочным светом, постепенно превращаясь в длинный сияющий туннель, внутрь которого медленно засасывала лестница.
Было интересно смотреть на людей. Все такие разные,. Уплывали куда-то вверх.
Из динамиков монотонно звучал голос, гласящий о том, что надо поднимать тележку при входе на эскалатор, что надо держать детей за руку и так далее….
Анечка все это внимательно слушала. Она привыкла вникать в слова взрослых и воспринимать их всерьез.
А голос все длился и длился. Затем начался рассказ о случаях травмирования людей в метрополитене, которые не соблюдали данные правила.
Переломы, кровотечения, сотрясения головного мозга и, наконец, летальные исходы – все перемешалось в маленькой Аниной головке.
Слегка оглушенная, этими рассказами, она все думала: «Почему?! Почему, если это все так страшно, ужасно и опасно, почему так много людей находятся тут?!»
Жуткая мысль не давала покою. Уже не волновали душу ни мраморные стены, ни гранитные скамьи, ни чудесная лепнина, ни ковкие металлические узоры. Все это великолепие было пустым и невидимым, она все шла, и шла, четко отмеряя за шагом шаг, постепенно не замечая, как подошла к краю платформы. Раздавался гул приближающего поезда…
Огромная толпа людей скопилась на краю платформы, крича и негодуя, что из-за какой-то мелкой любопытной прошмандовки, они опаздывают на работу.
Отец девочки стоял молча, стараясь сдержать наворачивающие слезы.
А внизу на сверкающих серебром рельсах, краснело кровавое месиво…………………………
ПОДАРОК СУДЬБЫ
Жизнь бомжа-одиночки грустна и небезопастна. Вечные скитания и ощущения ненужности в этом мире.
Такие мрачные мысли окутывали мозг Васи. Измученный вечным похмельем, он вяло шел меж красивых, высоких, но до боли чужих домов.
Окна, издеваясь пялились на него со всех сторон. Чувство обиды ко всем переполняло его. Жутко хотелось курить, но не у кого было стрельнуть.
Вдруг его внезапно осенило. Есть же махорка. Она самая, которую он украл еще вчера. Оставалось найти только какую-нибудь бумажку, чтобы скрутить папироску. Но как назло район был на редкость чистым.
Он шел, шел, но так интересного ничего не находил.
Наконец взгляд его упал на резко вырывающийся из темноты, клочок бумаги.
Обледенелые пальцы судорожно нащупали скомканный комок, развернули и начали скручивать папиросу, состоящую из большого количества смятых бумажек.
Пары никотина окутывали мозг. Вокруг было тихо. Нежный ветер трепал давно засаленные волосы. Ярко оранжевый огонек курева ласкал взгляд давно усталых глаз.
Раскрыв сонные веки его охватил ужас!!! УЖАС: глубокий, леденящий, наполняющий душу ужасом.
Он стоял опустошенный, не в силах вымолвить ни слова.
А в руках медленно догорало 1000 долларов……….
ДЕНЬ ПИВА
Оно вяло ваялось на скамейке и высасывало очередную бутылку пива. Пена текла по под-бородку, перемешиваясь с зеленой слюной.
Мрачная луна освещала многоликую сущность мусорных бачков. Запах гнили и слетающие к нему мухи, окутывали скамью…
В желудке было хорошо от пивных возлияний, но все хорошее когда-нибудь кончается. Так закончилось и пиво….
Очередь у пивного ларька издавало жуткий гвалт, смешавшийся с матершиной и брызганьем слюны… до закрытия оставалось не более трех минут, а очередь исчислялась многими метрами.
Вано повезло. Довольный собой и смеясь над неудачниками, он возращался домой, неся в руках заветный бидончик. Сейчас он придет домой и ему уже никто не помешает.
Мокрый асфальт сверкал миллиардами золотых лучиков. Было тихо и легко.
Внезапно он почувствовал резкий удар. Бидон вырвали из рук.
Боль была невыносима. Приоткрыв глаза, он увидел , как содержимое бидона быстро исчезает в зеленой пасти….
Оно опять валялось на скамейке. Стая мух вилась неподалеку. Свежая кровь и возможность поживисться, манила их.
Рядом валялась пара, уже никому ненужных ботинок.
Оно довольно похлопала себя по животу. Новая жертва – новое пиво!
Сонное солнце медленно выползало из-за горизонта.
Среди разбитых бутылок валялись обезображенные трупы.
ДЕНЬ ПИВА в Питере прошел…
ОНО
Было темно. Пахло там… Ну чем и еще может пахнуть в подъездах… Ноги, осторожно, наощупь ступали по грязным ступеням.
Вдруг ступня соскользнула и он оказался Там. Здесь было сыро и тепло, но не за что было зацепиться. Это была воронка из липкой розовой массы.
Приторно пахло фруктами и еще чем-то сладким. Масса прилипала к телу, волосам, подступала к лицу. Барахтаясь, он еще больше затягивался вниз. Глаза были наполнены ужасом: Это конец? Какая глупая смерть?! Где я?! Что это?!
Ресницы были склеены, но ноздри были еще открыты, его стошнило, но рот был заклеен массой.
Он сглотнул. Чувство омерзения переполнило его.
Огромный розовый комок медленно погружался вниз. Это был подземный завод ЖЕВАТЕЛЬНОЙ РЕЗИНКИ.
ТАБУРЕТКИ
Жил на свете человек, который очень любил табуретки. Это было делом всей его жизни. Мысль о работе придавало ему сил, заставляло его существовать.
Табуретки сопровождали его повсюду: ложился он спать с табуреткой в обнимку, за ней же обедал, как за столом, туалет у него состоял из табуретки с отверстием, в который всовывался зад, а внизу ставилось аллюминивое ведро. Душ то же являл собой систему, связанную с табуретками, несколькими шлангами и рычага, отвечающего за подачу воды.
Обычный его день выглядел так: встав рано утром, приняв душ, позавтракав, он бежал в магазин, покупал себе холодную запотевшую бутылку пива, вы пивал её залпом и бежал опрометью обратно домой. Там он усиживался поудобнее, брал в руки лобзик и засаленную
доску и начинался священный обряд рождения новой табуретки.
Когда безумное солнце скрывалось за горизонтом, он ложился спать. Ему снились прекрасные сны: поросли молодых табуреток, прорастающих к лунному свету; табуретки, сидящие в школах за партами; зоопарк, в клетках которого находились табуретки… и ещё много -много прекрасного.
Вы скажете: он сумасшедший. Отнюдь – он себя таковым не считал. Он жил себе спокойной размерной жизнью, пока с ним не произошла одна история.
Однажды он проснулся с глубоким чувством осознания того, что должно что-то произойти. «Странно»,- подумал он. После умывания, он включил телевизор – должна была накачаться его любимая передача «Столярное мастерство». Готовя завтрак, он краем уха слушал столярные новости. Вдруг что-то привлекло его внимание.
«Что-то не так»,- подумал он. И правда – на экране вместо ведущего глаголила табуретка. Да-да именно табуретка, ему не могло показаться. Табуретка вещала с экрана о том, какого вида бывают стулья. «Какой-то бред.», - подумал он.
Быстро позавтракав, он привычно выбежал на улицу и поспешил к давно знакомому магазинчику.
В полумраке частично сгоревших ламп, надеясь увидеть бледное лунообразное лицо захмелевшей
продавщицы на фоне мутного холодильника со множеством различных сортов пива – этого он не увидел. Вместо продавщицы на него смотрела, поблёскивая золотым зубом и завёрнутая в старую потёртую униформу, табуретка.
-Что Вам,- проговорила табуретка.
- Мне пиво, п-п-пожалуйста, заикаясь проговорил он.
Кинув полтинник на прилавок, выхватив бутылку, он пулей выскочил из магазина.
«А сдача!»,- слышалось ему вслед… Нет, это не может быть! Табуретки не умеют разговаривать, Определённо не могут.
Он шёл нервным быстрым шагом и вдруг внезапно остановился от осознания того, что мир вокруг него внезапно преобразился. Всё живое превратилось в табуретки. Из соседнего магазина выходила табуретка, везущая перед собой коляску с маленьким вопящим стульчиком завернутым в синее одеяльце. Стоящий рядом табуретка прикрикнула на привязанную на поводок доску. В витрине парикмахерской было видно, как одна табуретка красила другую масляной краской яркого цвета.
Это было не выносимо. Весь мир превратился в скопище табуреток. Какой-то кошмарный сон.
Друзей у него не было – поэтому не с кем было поговорить. А поговорить надо было. Но не общаться же с табуретками. Надо было как-то выйти из этого ужасного мира табуреток. Но как? Можно вырваться в другую реальность по средствам боли и шока. Решив это он начал со всех сил дубасить себя по голове пустой бутылкой из-под пива.
Тоненький ручеёк крови потёк по вспотевшему лбу. Но несмотря на это окружающая обстановка не менялась. Видя это, он начал ещё с большим остервенением дубасить себя по голове бутылкой. Это не помогало. Тогда он решил причинить себе более жёсткое отношение. Со стороны могло, показаться, как какая-то небритая скотина не понятно зачем, не известно почему бьется головой об стенку.
Внизу, на асфальте блестела бурая лужа крови, смешанная с осколками кирпичей ржавого цвета.
Он почти перестал чувствовать. Зато боль изменила его сознание и уже не солнце, а табуретка светила в небе, скрываясь постепенно за кучей серых табуреток. В том месте, где когда то росли кусты, зеленели, блестя свежей изумрудной краской, табуретки. По мрачному шоссе мчалось множество разноцветных табуреток. Одна из них, жёлтого угрожающего цвета, быстро приближалась к нему.
Дальше всё происходило, как в жутком сне. Он уже ничего не понимал. Он лишь только видел, как мрачные табуретки в белых халатах, дубася его резиновыми дубинками, резкими движениями связывали его руки. Не помня как, он оказался в машине. Затем он потерял сознание…
С тех пор его жизнь резко изменилась. Его окружали белые шумозащитные стены. Несколько раз в день приходила табуретка и делала ему укол. Постоянно жутко болела голова. Было невыносимо так дальше жить.
Последнее, что он помнил – это петля охватывала его тонкую шею и как от ног со страшным грохотом отскакивала ТАБУРЕТКА…
А ЭТО Я БАЛОВАЛАСЬ В ФОТОЖОПЕ "КОСМИЧЕСКИЙ ВОЛЧОК"
|