[@Шива]

Третий рассказ из сборника "Одинокая страна"

Никакущая кукушка


Потолок был фиалковым и скучным, стены – изумрудными и давящими, свет из окна – неоновым и навязчивым, занавески – охровыми и беспокойными. Я был черен и молчалив. И лишь кукушка в настенных часах была никакая. Я бы не решился дать ее окрасу хоть какое-то имя. Она была никакая. Ни-ка-ку-ща-я. Ни злая, ни добрая, ни одинокая, ни настырная. Я лежал на жёсткой, пустующей мною кровати и перебирал в пальцах звонкие шершавые чётки, но они не успокаивали меня, хотя слегка упорядочивали мысли – пульсирующие и нетерпеливые. Вот никакая кукушка сказала
ку-ку
щёлкаю деревянными бесконечными шариками и вспоминаю тебя: ты зашла тогда ко мне, потому что, проходя мимо моего дома, вспомнила неожиданно, как в 9 классе вы кидали в мои окна снежки. Одно стекло вы всё-таки разбили. Ты заностальгировала и решила проверить: живу ли я всё ещё в этом доме. Ты нашла то самое окно, ты вычислила мою квартиру. Сумасшедшая! Неужели тебе нечем было заняться в тот день? Ты позвонила в дверь, и я открыл незнакомке: скинутый плащ осыпает мою прихожую первым снегом. Через 15 минут ты убежишь, пообещав заглянуть в ближайшее время.
Никакая кукушка напоминает
ку-ку
ку-ку
напоминает мне о втором твоём появлении... Ты заглянула в тот же вечер, ты принесла вино и кашляющий смех в мою сквозняковую квартиру. Ты варила глинтвейн и щебетала о том, что, жаль, мы не были близки в студенческие годы – хоть и учились на соседних этажах… Как же, не были! Ты помнишь свои подарки на зимнюю и летнюю сессии? Сначала ты подослала ко мне ту, белокурую, и мы гуляли с ней несколько недель – я завалил все экзамены, а потом появилась ты, отдала белокурой деньги. И вы сбежали, пыхнув мне на прощание сигаретной обидой в лицо. Я думал, ты успокоилась, поэтому на свидания с рыжей в январе ходил без страха – завалил зимнюю и ушёл из университета. Но и рыжая оказалась твоей пособницей. В одну особо морозную и печальную ночь, когда мы уже были теплы и готовы, твоя машина остановилась у нашей школы, и рыжая уехала с тобой. Я до сих пор вспоминаю её хитрые мысли, стекающие по бледной груди…
А теперь ты сидела в моих воспоминаниях, такая румяная и разогретая глинтвейном, и смеялась, называла обидно, будто я был твоим мужем. И, конечно, ты ушла, распив сама весь приготовленный первоснежный напиток. Ты сказала, что на этой неделе у тебя много свободного времени, чтобы я ждал тебя на днях.
Никакая кукушка зачастила
ку-ку
ку-ку
ку-ку
и мысли побежали скорее. Теперь я беспорядочно перебирал моменты твоего возвращения. Ты ведь тогда не успела на последний поезд в метро, ты забыла дома деньги и не хотела ехать за мой счёт, ты пришла в мою спальню, вся засыпанная снегом, ворвалась, хлопая входной дверью, да, а потом уже в спальню, где-то между ты закрылась в ванной на целый час, а я лёг спать, потом ты дышала мне в шею, а совсем потом ты курила в моей постели, сыпала где попало пеплом и в итоге прожгла три дырки в моём белье и носках, которые сама же бросила возле кровати... Утро я провёл паршиво, удаляя последствия твоего пребывания: оттирая помаду с кружек, штопая носки и собирая по всей квартире твои чёрные волосы. Ты уехала с открытием метро, а на кухне оставила надпись какой-то косметикой на холодильнике: «Завтра с утра будь дома».
Никакая кукушка ритмично отчеканила
ку-ку
ку-ку
ку-ку
ку-ку
в такт моим усталым чёткам. Твоё «завтра с утра» наступило через месяц, когда ты разбудила меня в пятом часу истеричным стуком в дверь. Я открыл, и ты повисла на моей шее, стала плакать и раздевать меня… но я уже не хотел твоей скорости. Я повёл тебя на кухню и налил тебе чаю с лимоном. Затем я оставил тебя одну, а сам пошёл в комнату, лёг на кровать и незаметно для себя уснул. Мне тогда снилось, что ты распахнула дверь в спальню и вошла… голая и золотистая, как солнце или правда. Мне снилось, что ты села на край кровати, погладила меня по волосам, поцеловала меня в губы, оставив на них немного своего золотистого света. Потом из часов появилась никакая кукушка: она хотела сообщить о том, что 5 часов утра – это наше сейчас. Но ты встала с постели, подошла к часам и свернула кукушке шею. Потом ушла. И ничего не сказала.
Проснувшись, я пойду на кухню. Увижу там свой журнал по медицине, лежащим на столе, залитом чаем. Позже только я обнаружу, что ты вырвала оттуда четыре страницы с ультразвуковыми снимками сердечных рубцов.
Теперь я лежу на немой постели. Никакая кукушка повторила своё четырёхкратное ку-ку. И так она будет делать ещё семь раз. После она снова поскромничает и скажет ку-ку один раз, потом два, три, четыре, четыре, четыре…

(с) Черкасова Алена
15-10-2007, Мск, французская кофейня, ст. м. Красные ворота.