[@Наталья]

Белые цветы

рассказ

Любить, кажется, сложно и необыкновенно просто, больно и хоро-шо.
На краю земли жила она, та, что не верила в смерть, чистая душа, смотрящая в небо, на звезды, деревья, траву, птиц широко открытыми изумленными восторженными глазами. Она ходила по лужам в резино-вых сапогах с зонтиком, кружилась под дождем, пила росу, бегала боси-ком по мокрой траве, вдыхала воздух, воздух своей сказки, вмещавший в себя все – запахи сосны, смолы, цветов, сена, конфет, печенья, мами-ных рук, клубники, навоза, миллионы запахов и запах чего-то особенно-го, чего нельзя описать, но что витало тогда в воздухе. Она умела видеть то, чего не замечали другие. Когда дул легкий летний ветер, она сплета-ла с ним руки, и ей казалось, что он живой, что он с ней говорит, что обнимает ее и целует.
Чудовищно, когда кто-то уходит, и один миг становится концом всему. Тогда ты понимаешь, что на самом деле ничего не сможешь сде-лать, безысходно, пусто, выхода нет. К этому примешивается и понима-ние того, что многие люди, они вовсе и не люди, они делают что-то, считая это чрезвычайно значимым, на самом же деле не делают ничего, их мысли с их словами не совпадают вовсе, они делают что-то, понимая или не понимая, что это ужасно, они глухи, слепы, хвастают своими не-достатками, плохими стало быть модно, все превратилось в какую-то кашу, в машину, где нет людей, а есть детали. Чудовищно, когда рядом умирает кто-то, кому лет двадцать три, это непонимание, это противо-речит просто всему. Она не ходила ни на одни похороны, это убило бы, сокрушило бы все ее существо, все ее мировоззрение.
Она не понимала и отторгала от себя мир, в котором параллельно неправильно существуют заповеди Божии и тюрьмы, суды, где врачи не могут поставить диагноз больному, видят, что тот умирает, чахнет с ка-ждым днем, и не могут найти болезнь, причину этому, она не верила в то, что нельзя это найти, значит, они плохо стараются, и это бесчело-вечно. Она отчаянно верила в то, что человек это не тело, а дух, душа, и о душе, прежде всего, должен заботиться человек, а не о теле своем, многие пытались сломить это ее понимание, но она никому не дала.
Она мечтала о чем-то высшем, чистом, ослепительно светлом, о чем-то небесном, неземном. Хотя изначально земля должна была стать раем. Она всегда переключала канал, если видела что-то пошлое, ей сра-зу становилось противно, грязно, это никак не могло совместиться с ее существом. Она представляла себя белым цветком, чем-то чистым и не-земным, и делала жест руками, как будто подбрасывала вверх волшеб-ную невесомую пыльцу, этим она говорила, что описать эту чистоту, о которой она мечтала, невозможно.
На другом краю земли жил он, мечтавший о сказке. Он терял, он разочаровывался, пытался найти то самое заветное ощущение сказки и не находил, но не переставал верить, что она должна быть где-то, что она где-то есть. Чистыми глазами он смотрел на мир, но не хотел смот-реть, понимая, что он из себя представляет. Он был трогательным, чис-тым, замечательным, вся эта злость, гнусность противоречила его душе. Он мечтал о бесконечно высоком, чистом, вечном, светлом, где нет ни капли, ни микрона пошлости и лжи.
По разные стороны земли они жили и смотрели, как рушатся их ми-ры по кирпичикам, а они ничего не могут сделать, им остается только смотреть. Они знали, верили, что они где-то есть, что где-то есть он, а где-то – она. Они бесконечно любили музыку, хотя зачем говорить бес-конечно, когда любовь итак такова, они растворялись в ней, для них это – последний кайф в жизни, но и это пытались отнять, не понимая этого, люди.
Люди должны дойти до кондиции, до понимания того, что, когда они мечтают о чем-то неимоверно высоком и чистом представлять себя белыми цветами, а не человеком. И это-то и ужасно, что человек в такие моменты представляет себя цветком или кем-то еще, но не человеком.
Они умерли в один день, так и не встретившись, по разным концам земли, в ощущении, что это было близко. Что делать таким человекам-белым цветам? Сохранять в себе ребенка, чистоту, стремление, тягу к неизведанному, заветную мечту, любить и верить…
неконец
8 июля 2005 года Комарова Н.С.



Опять же, что скажете?