Братчык
28.01.2006, 23:57
Я пронес твое имя, назвал берега всех дорог
Верным словом Любовь, с запятыми - прощай и прости.
На стальных облаках косит прошлое ревностный Бог,
Подрезая людей, чтоб они продолжали расти.
Ю.Шевчук
Именно тогда она и пришла в этот город: минус 25 на улице и по нулям в сердцах. Её никто не ждал, но ее приход они запомнят навсегда. Никто не знал, кто она, но все верили, что она есть воплощение в жизнь, вера в свободу и правду. Прекрасная и нагая, она шла по главной улице города. Абсолютно голая. Люди шарахались, падали в обморок, смеялись над ней, однако на её лице не было чувств, она была спокойна, как необыкновенная холодная богиня.
Ужасный мороз, повсюду снег и лед. Она прожигала его, он таял и цепью передавал тепло на десятки метров. Она шла вперед. Никто не видел, откуда она появилась, никто не знал даже куда она идет. А она просто шла. Деревья не выдерживали мороза, у них лопалась кора, неживая улыбка на устах неба давно уже превратилась в иронию, люди спешили в тепло. А у неё таял под ногами снег. Она прожигала лед своим взглядом, своими голубыми глазами. Но ни капли удовольствия на её прекрасном лице. Великолепные, тоненькие, алые, как самая прекрасная в мире роза, губы становились желанием и шедевром красоты. Её глаза не выражали борьбы, но они были голубые, как небеса при входе в рай, такие же честные, открытые, однако абсолютно спокойные и непоколебимые. Тоненькие брови подчеркивали в ней светлость и неземное происхождение. Черные, абсолютно черные прямые волосы до плеч были способны влюбить в себя каждого, если необходимо, даже с кровью.
Она шла прожигая снег и лед, а все вокруг смотрели и удивлялись: как можно выжить при такой температуре в таком виде? А она шла и не замечала ничего. Никто не мог понять ни кто она, ни чего добивается. Но почему-то хотелось идти за ней, идти до конца, обдирая кожу морозом и крича ей признание в любви. И люди шли. Кто она? Ангел или великое искушение? Любовь или мираж? Никто не знал этого. Все просто шли за ней. Асфальт был теплый, прямо как в сказке, прочитанной когда-то в детстве, но забытой за сроком давности, всем было хорошо и уютно. Но никто не мог к ней подойти.
Она держала всех на расстоянии десяти метров, не давала никому возможности подойти к ней. И никто не понимал этого: либо она шла так быстро, либо просто невозможно было этого совершить. Длинные черные ногти выглядели особенно коварно и притягивающе. Гордо и красиво, она шла вперед по главной улице города. Уже все, кто был там, смотрели на неё. Кто-то пытался сфотографировать, однако у него ничего не вышло: на пленке её не было видно, видеокамеры не работали. Никто не мог оставить её на пленки, зато все могли оставить её в сердцах. Остановились машины, люди выходили и смотрели на победу, правда они не понимали, что это была за победа. Хотелось просто смотреть и думать. Думать о чем-то светлом, возвышающем, хотелось творить свою жизнь самому! Хотелось просто жить. И верилось, что люди заживут, глядя на эту девушку, что в их сердцах появится огонек, который способен растопить этот ужасный мороз.
А она по-прежнему шла… не было в ту минуту ни начальников, ни профессоров, ни бомжей, ни студентов – были просто немые наблюдатели. Стояла абсолютная тишина. Только метель неизменно пела свою песню все трагичней и трагичней. Некоторые наблюдали, некоторые шли за ней, как зомби, обреченные на смерть. Она шла к большому парку, к большим деревьям, летом зеленым и приятным для отдыха и прогулок. Снег таял у нее под ногами.
Дойдя до середины парка, она дотронулась до большого дерева. На земле было написано кровью «прощай…». Пройдя ещё около двадцати метров, она дотронулась до другого дерева, и снова возле него на земле было написано застывшими слезами «прости…». Никто не знал откуда, но знали точно, что это были слёзы и кровь. Толпа окружила её и смотрела в предвкушении чего-либо сверхъестественного. Начинало темнеть, зажигались первые фонари, а в этом городе они особенно прекрасны. Она стояла между этих двух надписей и смотрела вникуда. Так продолжалось около часа, но, несмотря на мороз, толпа не расходилась. И вдруг произошло то, что никто никак не мог ожидать. Она упала на колени и заплакала. Она говорила про себя что-то, никто не понимал, что это было, но среди этого шепота было ясно слышно «я хочу жить». Она не читала молитв, не искала смысл жизни, она просто хотела прощения. Слёзы падали на землю и превращались в огонь. Начала гореть земля под ней, а после пламя охватило и её неземное тело. Она плакала сильнее и сильнее, а огонь все яростней и ненавистней целовал её кожу. Но она не двигалась с места. Люди смотрели на неё и плакали. Все переживали, но никто не мог ей помочь. Перед тем, как отправится куда-то в другой мир, она крикнула на весь город, на всю страну, на весь мир…
Любовь…
Она сгорела. Постепенно мороз начинал охватывать людей, и они расходились по домам. Места, где проходила она, вновь покрылись снегом, а в парке на этом месте начало расти дерево. Люди постепенно забыли об этом происшествии, хотя в их жизни никогда подобного не случалось, и, наверняка, не случится. Но среди этой толпы был семилетний мальчик, который навсегда запомнил эту девушку, её жертву и её голос. Он всегда будет его помнить во сне, это единственное слово запало в его душу, и его невозможно достать. И что-то в этой маленькой душе перевернулось, и, почему-то, он, придя домой, достал листик и ручку и написал свой первый стих, который посвятил маме…
Только метель неизменно пела свою песню все трагичней и трагичней…
Верным словом Любовь, с запятыми - прощай и прости.
На стальных облаках косит прошлое ревностный Бог,
Подрезая людей, чтоб они продолжали расти.
Ю.Шевчук
Именно тогда она и пришла в этот город: минус 25 на улице и по нулям в сердцах. Её никто не ждал, но ее приход они запомнят навсегда. Никто не знал, кто она, но все верили, что она есть воплощение в жизнь, вера в свободу и правду. Прекрасная и нагая, она шла по главной улице города. Абсолютно голая. Люди шарахались, падали в обморок, смеялись над ней, однако на её лице не было чувств, она была спокойна, как необыкновенная холодная богиня.
Ужасный мороз, повсюду снег и лед. Она прожигала его, он таял и цепью передавал тепло на десятки метров. Она шла вперед. Никто не видел, откуда она появилась, никто не знал даже куда она идет. А она просто шла. Деревья не выдерживали мороза, у них лопалась кора, неживая улыбка на устах неба давно уже превратилась в иронию, люди спешили в тепло. А у неё таял под ногами снег. Она прожигала лед своим взглядом, своими голубыми глазами. Но ни капли удовольствия на её прекрасном лице. Великолепные, тоненькие, алые, как самая прекрасная в мире роза, губы становились желанием и шедевром красоты. Её глаза не выражали борьбы, но они были голубые, как небеса при входе в рай, такие же честные, открытые, однако абсолютно спокойные и непоколебимые. Тоненькие брови подчеркивали в ней светлость и неземное происхождение. Черные, абсолютно черные прямые волосы до плеч были способны влюбить в себя каждого, если необходимо, даже с кровью.
Она шла прожигая снег и лед, а все вокруг смотрели и удивлялись: как можно выжить при такой температуре в таком виде? А она шла и не замечала ничего. Никто не мог понять ни кто она, ни чего добивается. Но почему-то хотелось идти за ней, идти до конца, обдирая кожу морозом и крича ей признание в любви. И люди шли. Кто она? Ангел или великое искушение? Любовь или мираж? Никто не знал этого. Все просто шли за ней. Асфальт был теплый, прямо как в сказке, прочитанной когда-то в детстве, но забытой за сроком давности, всем было хорошо и уютно. Но никто не мог к ней подойти.
Она держала всех на расстоянии десяти метров, не давала никому возможности подойти к ней. И никто не понимал этого: либо она шла так быстро, либо просто невозможно было этого совершить. Длинные черные ногти выглядели особенно коварно и притягивающе. Гордо и красиво, она шла вперед по главной улице города. Уже все, кто был там, смотрели на неё. Кто-то пытался сфотографировать, однако у него ничего не вышло: на пленке её не было видно, видеокамеры не работали. Никто не мог оставить её на пленки, зато все могли оставить её в сердцах. Остановились машины, люди выходили и смотрели на победу, правда они не понимали, что это была за победа. Хотелось просто смотреть и думать. Думать о чем-то светлом, возвышающем, хотелось творить свою жизнь самому! Хотелось просто жить. И верилось, что люди заживут, глядя на эту девушку, что в их сердцах появится огонек, который способен растопить этот ужасный мороз.
А она по-прежнему шла… не было в ту минуту ни начальников, ни профессоров, ни бомжей, ни студентов – были просто немые наблюдатели. Стояла абсолютная тишина. Только метель неизменно пела свою песню все трагичней и трагичней. Некоторые наблюдали, некоторые шли за ней, как зомби, обреченные на смерть. Она шла к большому парку, к большим деревьям, летом зеленым и приятным для отдыха и прогулок. Снег таял у нее под ногами.
Дойдя до середины парка, она дотронулась до большого дерева. На земле было написано кровью «прощай…». Пройдя ещё около двадцати метров, она дотронулась до другого дерева, и снова возле него на земле было написано застывшими слезами «прости…». Никто не знал откуда, но знали точно, что это были слёзы и кровь. Толпа окружила её и смотрела в предвкушении чего-либо сверхъестественного. Начинало темнеть, зажигались первые фонари, а в этом городе они особенно прекрасны. Она стояла между этих двух надписей и смотрела вникуда. Так продолжалось около часа, но, несмотря на мороз, толпа не расходилась. И вдруг произошло то, что никто никак не мог ожидать. Она упала на колени и заплакала. Она говорила про себя что-то, никто не понимал, что это было, но среди этого шепота было ясно слышно «я хочу жить». Она не читала молитв, не искала смысл жизни, она просто хотела прощения. Слёзы падали на землю и превращались в огонь. Начала гореть земля под ней, а после пламя охватило и её неземное тело. Она плакала сильнее и сильнее, а огонь все яростней и ненавистней целовал её кожу. Но она не двигалась с места. Люди смотрели на неё и плакали. Все переживали, но никто не мог ей помочь. Перед тем, как отправится куда-то в другой мир, она крикнула на весь город, на всю страну, на весь мир…
Любовь…
Она сгорела. Постепенно мороз начинал охватывать людей, и они расходились по домам. Места, где проходила она, вновь покрылись снегом, а в парке на этом месте начало расти дерево. Люди постепенно забыли об этом происшествии, хотя в их жизни никогда подобного не случалось, и, наверняка, не случится. Но среди этой толпы был семилетний мальчик, который навсегда запомнил эту девушку, её жертву и её голос. Он всегда будет его помнить во сне, это единственное слово запало в его душу, и его невозможно достать. И что-то в этой маленькой душе перевернулось, и, почему-то, он, придя домой, достал листик и ручку и написал свой первый стих, который посвятил маме…
Только метель неизменно пела свою песню все трагичней и трагичней…